Перебежчик
Шрифт:
Отступление Легиона привело их к месту старого сражения. Справа возвышался длинный холм, который они в беспорядке оставили, пытаясь остановить внезапную атаку янки, а слева - тот крутой холм, где "Каменная стена" Джексон сумел удержаться и не только остановить, но и отбросить армию северян назад.
Битва состоялась восемь месяцев назад, но крутой холм все еще был усеян воронками от снарядов. Рядом с дорогой стоял каменный дом, где Старбак видел, как хирурги резали и пилили плоть раненых, а во дворе виднелась неглубокая похоронная яма, которую размыли зимние дожди, так что из под красной земли белели бугристые осколки костей.
Во дворе был колодец, где Старбак, как он припомнил, утолял жажду в страшную, усиленную пороховой гарью жару того дня. Группа отставших солдат, хмурых и отказавшихся повиноваться, сидела на корточках возле колодца.
Отставшие, почти все из полков, идущих впереди Легиона, разозлили Траслоу.
– Они должны быть мужчинами, разве не так? А не девками.
Легион обходил всё больше таких копуш.
Некоторые из них были больны и не могли ничего поделать, но большинство просто устали или стерли себе ноги. Траслоу издевался над ними, но даже его грубые насмешки не могли заставить отставших забыть о кровоточащих ногах и идти дальше. Вскоре всё больше солдат начали отставать из тех рот Легиона, что шли впереди.
– Так не годится, - пожаловался Старбаку Траслоу.
– Если так будет продолжаться, то мы потеряем половину армии, - он увидел трех солдат из первой роты Легиона и вихрем налетел на них, требуя малодушных ублюдков продолжить движение.
Но эти трое проигнорировали его, так что Траслоу пришлось пнуть самого рослого, свалив его на землю.
– Вставай, сукин ты сын!
– заорал Траслоу.
Солдат отрицательно покачал головой и скорчился в грязи, получив от Траслоу удар в живот.
– Вставай, мерзкий слизняк! Вставай!
– Я не могу!
– Отставить!
– приказал Старбак Траслоу, который удивленно обернулся, получив выговор от своего офицера.
– Я не позволю этим сучьим детям проиграть войну только из-за того что, они безвольные слабаки, - возразил Траслоу.
– Я тоже не позволю этому случиться, - парировал Старбак. Он подошел к солдату из первой роты под пристальными взглядами группы отставших, которым хотелось увидеть, как высокий темноволосый офицер преуспеет там, где потерпел неудачу коренастый свирепый сержант. При приближении Старбака Траслоу сплюнул в грязь.
– Вы собираетесь уговаривать этого сукина сына?
– Да, - ответил Старбак, - собираюсь. Он встал над упавшим солдатом, провожаемый взглядами всей одиннадцатой роты, которая остановилась, чтобы насладиться зрелищем.
– Как тебя зовут?
– спросил Старбак отставшего.
– Ив, - настороженно ответил солдат.
– И ты не можешь поспевать за нами, Ив?
– Думаю, нет.
– Он всегда был бесполезным ублюдком, - вмешался Траслоу.
– Как и его папаша. Если бы семейство Ива состояло из ослов, помяните мое слово, следовало бы их всех пристрелить при рождении.
– Прекратите, сержант!
– упрекнул его Старбак, затем улыбнулся мокрому и несчастному Иву.
– Ты знаешь, кто идет за нами?
– спросил он.
– Часть нашей кавалерии, - ответил Ив.
– А за кавалерией?
– спокойно продолжал Старбак.
– Янки.
– Просто влепите этому бесполезному ублюдку как следует.
– Оставь меня в покое!
– закричал Ив на сержанта.
Ив был ободрен мягким и деликатным обращением Старбака и поддержкой других отставших, которые приглушенно выражали негодование жестокостью Траслоу и были преисполнены благодарности к Старбаку за справедливое обращение.
– А ты знаешь, что сделают с тобой янки?
– спросил Старбак.
– Думаю, что хуже этого уже ничего быть не может, капитан - ответил Ив. Старбак понимающе кивнул головой:
– Значит, не можешь больше идти?
– Думаю, что нет.
Другие отставшие вполголоса выражали свое согласие. Они все очень устали, очень страдали, сильно промокли, слишком отчаялись и были слишком несчастны, чтобы даже подумать о том, чтобы продолжить идти.
Они все хотели завалиться у обочины дороги, и кроме мыслей о немедленном отдыхе у них не было других забот и страхов.
– Что ж, можешь остаться здесь, - сказал Старбак Иву. Траслоу протестующе заворчал. Другие удовлетворенно ухмылялись, а Ив, выиграв свое сражение, с трудом поднялся на ноги.
– Но только есть небольшое "но", - мягко добавил Старбак.
– Капитан?
– Ив был полон подобострастия.
– Ты, конечно же, можешь остаться, Ив, но я не могу позволить тебе оставить себе амуницию, принадлежащую правительству. Это не будет справедливо, правда? Мы ведь не хотим, чтобы янки достались наши ценное оружие и мундир?
– улыбнулся Старбак.
Ив неожиданно напрягся. Он насторожено мотал головой, но не совсем понимал, о чем толкует Старбак. Тот повернулся к своей роте.
– Амос, Уорд, Декер, ко мне!
Трое солдат подбежали к Старбаку, который кивнул в сторону Ива.
– Разденьте трусливого ублюдка догола.
– Вы не можете, - начал было Ив, но Старбак шагнул вперед и с силой ударил его в живот, другой рукой стукнув по голове, так что она запрокинулась. Ив опять свалился в грязь.
– Разденьте его!
– велел Старбак.
– Сорвите с ублюдка всю одежду.
– Господи Иисусе, - не веря своим глазам, охнул один из отставших, когда люди Старбака сорвали с Ива одежду.
Траслоу, теперь довольно ухмылявшийся, взял винтовку и амуницию. Ив уже кричал, что хочет остаться с Легионом, но Старбак знал, что ему необходимо было создать показательный пример, и Иву не повезло, что именно он им оказался.
Ив отбивался и боролся, но ему было не под силу справиться с людьми Старбака, которые сняли с него ботинки, ранец, скатку, стащили штаны и сорвали куртку и рубашку.