Перебежчик
Шрифт:
– Да, это верно, - согласился Джеймс.
На набережной подъемные краны загружали ящики и тюки с артиллерийскими боеприпасами: ядрами, шрапнельными и картечными зарядами. Огромное судно разворачивалось на реке, весла, словно паучьи лапки, били по воде, вспенивая ее, будто сражаясь с быстрым течением Потомака.
Причалы заполнялись солдатами, которые покинули только что остановившиеся вагоны и теперь формировали колонны в ожидании своей очереди. Заиграл полковой оркестр, развевались десятки звездно-полосатых гюйсов [12] , хлопая на свежем весеннем ветру, словно хлысты. Армия Севера, величайшая армия в американской истории, пришла в движение.
12
Гюйс - носовой флаг судна, который наряду с государственным, гражданским или торговым флагом или военно-морским флагом обозначает государственную принадлежность кораблей и судов.
Она двигалась к полуострову, который охранялся всего десятью тысячами мятежников.
* * *
Бельведер Дилейни устроил Ната Старбака в паспортное бюро Конфедерации. Поначалу Старбак воспринял сие назначение с отвращением.
– Я военный, - сказал он юристу, - а не какой-то чинуша.
– Ты нищий, - холодно ответил Дилейни.
– А люди готовы заплатить весьма и весьма солидные деньги за паспорт.
Паспорта требовались не только за пределами Ричмонда, но и даже для свободного передвижения по городским улицам после наступления темноты. Как гражданским лицам, так и военнослужащим требовалось подать заявление на получение паспорта в бюро на углу Девятой и Брод-стрит, в грязной, забитой посетителями конторе.
Старбак, прибыв с рекомендацией Дилейни, получил в свое распоряжение комнату на третьем этаже. Его пребывание там, однако, было в равной степени тоскливым и абсолютно бесполезным.
Всю работу выполнял сержант Кроу, предоставив Старбаку возможность пялиться в окно или полистывать Энтони Троллопа, книга которого служила опорой для сломанной ножки стола.
Он писал Адаму Фалконеру в штаб армии, находящийся в Кулпепере, умоляя друга воспользоваться своим влиянием и отправить его обратно в одиннадцатую роту легкой пехоты Легиона Фалконера.
Старбак знал, что Вашингтону Фалконеру никогда не удавалось противиться просьбам сына, так что он не оставлял надежды, но за несколько дней так и не получил от Адама ответа. Дважды повторив свои настойчивые просьбы, Старбак наконец забросил попытки.
Через три недели до Старбака наконец дошло, что в бюро он был никому не нужен. Так что продолжая заглядывать к сержанту Кроу пару раз в неделю, Нат был предоставлен сам себе - и тем удовольствиям, что мог предложить Ричмонд.
Удовольствия эти были разбавлены витавшей в воздухе опасностью, вызванной прибывающими к Форту Монро войсками северян. Первые новости о высадке вызвали в городе легкую панику, но янки так и не развернули наступление, поэтому все мнения сошлись на том, что северяне планируют укрепить свой гарнизон у Роанока.
Старбак часто обедал с Дилейни, и тот с презрением отзывался о подобных слухах.
– И зачем же им высаживаться у Форта Монро?
– однажды спросил он.
– Нет, дорогой мой Старбак. Скоро они начнут наступление на Ричмонд. Одно-единственное сражение, и вся эта суета прекратится. Мы все попадем в плен!
– казалось, его очень радует подобная перспектива.
– По крайней мере, еда точно будет не такой поганой. Знаешь, я осознал - хуже всего влияние, которое война оказывает на роскошь. Половину того, ради чего стоит жить, не достанешь, другая половина своими ценами разорит в два счета... кошмарная говядина, правда?
– Получше солонины.
– Все забываю, что ты служил в полевых условиях. Доведется ли мне услышать выстрелы перед концом войны? Это придаст моим мемуарам правдоподобности, как думаешь?
– Дилейни обнажил белые зубы в улыбке.
Тщеславный человек, он гордился своими зубами - родными, ровными и вычищенными, казавшимися почти неестественно белыми. Старбак повстречал Дилейни в прошлом году, во время первого посещения Ричмонда, и между ними установились осторожные, но дружеские отношения.
Дилейн был изумлен, узнав, что блудный сын преподобного Элияла Старбака оказался в Ричмонде. Но его симпатия была вызвана не только любопытством, тогда как привязанность Старбака к Дилейни частично объяснялась готовностью последнего оказать помощь, частично - нуждой Ната в друзьях вроде Дилейни и Бёрда, которые не станут судить его деяния по меркам отца с его неумолимой, безжалостной верой.
Подобные люди, как считал Старбак, прошли тот путь, который Нат желал пройти сам. Однако временами, находясь в обществе Дилейни, он спрашивал себя, разумно ли отрицать за собой какую-либо вину. Старбак знал, что Дилейни, несмотря на старательно им поддерживаемую почти пиквикскую [13] приветливость, тем не менее, был умным и беспощадным. Эти же качества он использовал, чтобы сколотить состояние на, как любил повторять Дилейни, двух обязательных для воина вещах: женщинах и оружии.
13
Сэмюэл Пиквик - литературный персонаж, созданный Чарльзом Диккенсом. Мистер Пиквик - богатый старый джентльмен, эсквайр, основатель и бессменный президент Пиквикского клуба. Диккенс вырисовывает мистера Пиквика, как добродушного, честного, бескорыстного английского джентльмена, перевоплотившегося по ходу романа из суетливого обаятельного бездельника в героически-комического благодетеля, существующего для того, чтобы помогать ближним своим в обустройстве их счастья.
Юрист снял очки и протер линзы платком:
– Говорят, пули свистят. Это так?
– Да.
– В какой тональности?
– Никогда не обращал внимания.
– Наверное, разные пули и свистят по-разному? Талантливый стрелок вполне может исполнить какую-нибудь мелодию, - предположил Дилейни и жизнерадостно пропел первую строчку песни, популярной в Ричмонде всю зиму: - "Чего же ждешь ты, Тарди Джордж?" Хотя вряд ли он по-прежнему ожидает, а? Как думаешь, важнейшие события войны произойдут на этом полуострове?
– Если так, - ответил Старбак, - я хочу быть там.
– Ты кровожаден до глупости, Нат, - поморщился Дилейни. Он протянул Старбаку отвратительный на вид хрящ: - Похоже на еду, по-твоему? Или, скорее, на нечто, что встретило свою смерть на кухне? Ладно, неважно, перекушу дома, - он отставил тарелку.
Они обедали в отеле "Спотсвуд-Хаус". Дождавшись, пока Дилейни покончит с едой, Старбак извлек пачку чистых паспортов и толчком отправил их юристу.
– Отлично, - одобрил Дилейни, убирая документы в карман.
– Я должен тебе четыреста долларов.
– Сколько?
– потрясенно перепросил Старбак.
– Паспорта нынче дороги, друг мой Старбак!
– довольно сообщил хитрюга-юрист.
– Шпионы северян платят целое состояние за эти бумажки!
– Дилейни рассмеялся, показывая, что шутит.
– Так что будет только правильно, если ты разделишь со мной полученные столь нечестным путем доходы. Уж поверь, за них я выручу огромные деньги. Полагаю, ты предпочтешь плату в валюте Союза?
– Мне все равно.
– Не все равно, поверь мне, не все равно! Доллар Севера равен трем нашим, как минимум!
– Дилейни, не обращая внимания на уставившихся на него посетителей, отсчитал пачку новеньких долларовых бумажек, заменивших большую часть монет Севера.