Перебежчик

Барчук Павел

— Твою ж мать…– Повторил я в третий раз.

Вот тебе и планы, вот тебе и уверенность. Ох, как бы я хотел сейчас увидеть самодовольную рожу Маркова, с которой это самодовольство сползает клоками…Правда, фишка в том, что я сам теперь хрен могу сообразить, как лучше поступить.

— И этот товарищ Ваш…который приходил в гостиницу. Он ведь тоже из…– Ведерников с экспрессией ткнул указательным пальцем вверх, едва не сломав его о крышу «Волги».

— Товарищ? — Я моментально напрягся, но в хорошем смысле.

Игорь Леонидович у нас страсть как любит сунуть нос в чужие дела. Очень надеюсь, в этот раз он не изменил своей поивычке.

— Да…Я как раз пришел, чтоб Вас ждать. Смотрю, эта женщина…как ее…

— Тамара. — Подсказал я Ведерникову. — Но данный факт точно не важен. Про товарища…

— Ах, да. Он Вас спрашивал. Я слышал. Хотел уже войти в холл…я хотел. Но спрятался. А потом на всякий случай посмотрел, куда направился этот человек. А вот уже потом зашёл в магазин, взял водки и…– Игорь Леонидович обреченно махнул рукой. — Простите, мне просто надо было настроиться на этот разговор. Не каждый день признаешься в убийстве.

— Игорь Леонидович, заметьте, даже при всех обстоятельствах я продолжаю обращаться к Вам вежливо. Хотя… Сами понимаете, на моем месте другой человек разговор вел бы иначе. И мы, похоже, близки к неким договорённостям. Только сейчас ответьте мне… Как далеко Вы зашли в своё желании узнать, куда направился мой товарищ? Место конкретное имеется?

— Конечно… — Ведерников уставился на меня, как на дурачка. — Думал, Вы в курсе. Он пошел к общежитию Комаровой. Проводил его почти до крыльца.

— Млять… — С чувством высказался я, глядя на пьяное лицо Ведерникова. — Она издевается…

Глава 13

В которой я собираюсь распутать клубок, а он запутывается еще больше

— Мммм…Александра Сергеевна…Как же рад Вас видеть. Просто песня на душе разливается. Сердце бьется испуганной птицей. — Крикнул я в открытое окно «Волги».

В ответ получил взгляд, который однозначно говорил о том, что придуманные мной образные сравнения остались неоцененными.

— Вот и как с вами, с бабами, общаться… — Я демонстративно вздохнул, закатив глаза.

Вышел из машины и, раскинув широко руки, направился к Комаровой навстречу. Она, как мы и договорились, стояла за два дома от своего общежития. Хотя, кому, на хрен, нужна эта показуха конспирации? Непонятно.

Вернее, Александра Сергеевна не стояла, бегала. Туда-сюда, туда-сюда. Из стороны в сторону. От дерева к дереву. Ждала меня, голубушка. Жаль, что вовсе не по той причине, которая могла быть приятной.

— Максим Сергеевич! Вы с ума сошли?! — Комарова с ходу накинулась с упрёками. — У нас времени впритык! Поджимает время. Дел целая куча. А Вас носит черт знает где! И хватит уже кривляться. Честное слово, хватит!

— Ой, как Вы неправы, Александра Сергеевна. —

Я подошёл к ней совсем близко и остановился напротив. — Меня не носило. Вернее, носило, но не меня.

Комарова вопросительно подняла брови, не догоняя смысл столь затейливого каламбура. Эх, не ценит эта женщина привалившего в моем лице счастья. Не ценит… Другой бы уже придушил ее по-тихому, за те кренделя, которые она исполняет. Я же — все терплю. Вот какой интересный, веселый парень. А она носом крутит.

Однако, ответ на невысказанный вопрос Комаровой пришёл сам собой. Мне даже не пришлось ничего пояснять про свое опоздание. Правда, ответ этот оказался крайне неожиданным. Конечно, крайне неожиданным для Александры Сергеевны. Я то к такому повороту был готов. Я его, можно сказать, ждал.

На заднем сиденье машины, которая стояла тут же, в двух шагах от нас, послышалась возня, потом приглушённый мат, потом снова возня. А вот уже после этого в окне появилась пьяная физиономия Ведерникова.

Он, пока мы ехали на встречу с Комаровой, благополучно уснул. Игорька, видимо, укачивало. Я только предупредил Ведерника сразу, если вздумает заблевать машину, до самого гуманного суда в мире не доживет. Я его раньше прибью. Игорек проявил удивительную понятливость, полностью согласился с моими доводами, а потом вырубился и храпел всю дорого. Теперь, видимо, в пьяном полудреме почувствовал, что движение остановилось. Решил проверить, куда это я его привез.

Игорь Леонидович прижался своей физиономией прямо к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит за этим стеклом. В итоге его и без того пьяное лицо, расмазанное в окне, стало выглядеть еще более нелепо.

— Это… что? — Комарова с абсолютно офигевшим лицом смотрела на Ведерникова, который, увидев знакомую личность, расплылся счастливой улыбкой.

Если Игорь Леонидович рассчитывал, что его улыбка будет способствовать улучшению ситуации, то зря. Ситуация не улучшилась, она наоборот стала обретать черты приближающегося скандала.

Потому что Комарова перевела свой взгляд с Ведерникова на меня, стоявшего рядом с ней, и в этом взгляде вместо удивления появился отблеск костра, в котором меня явно хотели сжечь.

— Вы нормальный? — Александра Сергеевна покачала головой, а затем развела руками, будто все приличные слова у нее закончились, а разговаривать матерными она считает ниже своего достоинства. — Я поражаюсь… Просто поражаюсь. У нас — Фидель Кастро, Марков, Филатова, ситуация, из которой нужно выбраться, а Вы…Что это за цирк? Вам кажется все происходящее смешным?

— Мне — нет. — Я наблюдал с интересом за сменой эмоций на лице этой женщины. — Я вообще, Александра Сергеевна, думаю, плакать пора. А Вы говорите смешно. У меня, например, сердце кровью обливается от того, что творится.