Перебирая наши даты
Шрифт:
С. 149. Недавно в одном журнале появилась грязненькая статья… —Имеется в виду статья С. Куняева в журнале «Молодая гвардия» (1987, № 8).
С. 157… .остроту о Жуковке, приведенную в книге С. А. — В книге воспоминаний «Только один год» Светлана Аллилуева пишет: «Наш знакомый поэт сказал: “В Жуковке живет прогрессивная интеллигенция и лучшие представители реакционной”».
С. 234. Сочиняю стишки под Фому Смыслова, фельетоны и передовицы. — Подразумевается герой рифмованной прозы С. Кирсанова «Заветное слово Фомы Смыслова, русского бывалого солдата»,
С. 260… .я квартировал вместе с экспедитором у старой пани Адамовичевой, чьи дочь и сын описаны в одном из моих стихотворений. — См.: «1944–й» из цикла «О Польше».
С. 261. «А было так…»— Название главы поэт взял из своего стихотворения «Поэт и старожил».
С. 286. «Поистине: еврейское неистребимое семя!»— Первая строка из стихотворения Д. С. «Еврейское неистребимо семя».
С. 299. «Нелюбовь к признаньям скорым», — сказала она о себе. — Строка из стихотворения М. Петровых «Мы начинали без заглавий…».
С. 313. Оригинальные произведения Леона Тота были впервые опубликованы в таллинском сборнике его стихов и переводов… — См.: Леон Тоом. Среди друзей. Т., 1976.
С. 316. Однотомник с портретам Яр — Кравченко — до сих пор помню особое чувство к этой книге… — См.: Борис Пастернак. Стихотворения в одном томе. Л., 1933.
С. 317. О том самом льде, о вечном полюсе Тютчева… — Речь идет о стихотворении Федора Тютчева «14–е декабря 1925».
С. 318. Я начале зимы 1946 года я еще раз слушал Пастернака в битком набитом зале Политехнического музея… — Вечер Бориса Пастернака в Политехническом музее состоялся 27 мая 1946 г.
С. 319. Ноу него ангелы шли в гуще толпы, не отличаясь от толпы. — Борис Пастернак в «Рождественской звезде» писал: «По той же дороге, чрез эту же местность шло несколько ангелов в гуще толпы…».
С. 321. Анна Андреевна много смеялась, вспоминала из Достоевского: «и цыпленочку». — См. роман «Братья Карамазовы»: «У Федора Павловича конверт большой приготовлен… и надписано собственною их рукой: «Ангелу моему Грушеньке, если захочет прийти». А потом, дня три спустя, подписали еще: “и цыпленочку”».
С. 322… .взяла эпиграф к одному из стихотворений — из Бродского: «Вы напишете о нас наискосок». — Анна Ахматова взяла эпиграфом к своему стихотворению «Последняя роза» строку из стихотворения Иосифа Бродского «А. А.Ахматовой».
С. 326. Принес ей Меншикова. — Д. С. имеет в виду свою драматическую поэму «Сухое пламя».
С. 327. Читала свою отличную работу о Пушкине на Невском взморье. — Речь идет о статье Анны Ахматовой «Пушкин и Невское взморье».
С. 330. А однажды npoeei с ним целый день. Это было в Тарусе… — Воспоминания об этом дне запечатлелись у Д. С. и в поэтической форме (см. стихотворение «Заболоцкий в Тарусе»).
С. 334. «…являются в той же мере привилегированными, как аналогичная группировка в США». — Цитата из работы академика А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе».
С. 339… .хлесткая
С. 346. В. Померанцев написал свою известную статью об искренности в литературе. — Статья В. Померанцева, подвергшаяся резкой критике А. Суркова на Втором съезде советских писателей (декабрь 1954 г.), была напечатана в журнале «Новый мир» (1953, № 11).
С. 355. Знаменитая статья Лифшица о модернизме… — См.: М. Лифшиц. Почему я не модернист? // Литературная газета. 1966. № 19.
С. 359. Угловатость придавала грушам вид несъедобности. — Имеется в виду книга Андрея Вознесенского «Треугольная груша».
С. 364. Александр Исаевич. — Эта глава требует особых пояснений. Заметки о А. И. Солженицыне, по свидетельству Г. И. Медведевой, Д. С. начал набрасывать в 1971 г., вскоре после выхода в свет «Августа четырнадцатого», и продолжал к ним возвращаться вплоть до начала 80–х годов.
Д. С. вступает в спор с Солженицыным, когда могучая фигура последнего, по определению вдовы поэта, «одинокой вершиной возвышается над малочисленной средой инакомыслия», когда «каждое его слово, восстающее с просвечивающих на папиросной бумаге и светящихся машинописных копий самиздата, подобно хлебу и воздуху», когда «его титаническое мужество в борьбе с официальным режимом — недосягаемый образец, авторитет высказываний непререкаем, критика — непредставима и заранее отнесена на счет противников свободы и прогресса».
«Узнав от Л. К. Чуковской о наличии у Д. С. «Вопросов» по поводу «Августа», Солженицын, — вспоминает ПИ. Медведева, — передал предложение вынести дискуссию в самиздат. Д. С. отказался: выступление в неравных весовых категориях на застолбленном одной стороной пространстве заведомо предрешало результат интеллектуального поединка не в пользу осмелившегося задавать вопросы.
Солженицынские штудии, однако, продвигались. Обнародование, тем более поспешное, не было их главной целью. Более важным представлялось уяснение собственных позиций по тому кругу идей, который очертился первым романом глобально задуманного труда. Центральной проблемой, как и для Солженицына, стала историческая судьба России и ее предназначение. Она же, что видно из текста, и превратилась в водораздел несогласия и спора с автором «Августа», с течением времени снискавшего более взвешенные оценки…
Солженицын интересовал Д. С. пристально, пожалуй, как никто из современников. Ведь именно Александру Исаевичу в глухую пору безгласности выпало стать средоточием и эпицентром политических, социальных и метафизических страстей. Казалось, так и стоять ему — глыбисто, победительно и единственно. Вот эта единственность и, стало быть, неподвластность суждению более всего огорчала ли, возмущала ли, во всяком случае, удручала Д. С. — при всем восхищении и уважении к выдающимся литературным и человеческим заслугам Солженицына. Он остро ощущал неправильность и пагубность как для развития общественной мысли, так и для движения литературы, магии — пусть великой, пусть замечательной, но — одной фигуры, по нашей российской привычке возведенной на пьедестал… Возможно, от этого чувства — некоторая резкость формулировок, не то чтобы несвойственная, а указывающая на глубинную задетость за живое.