Перед бурей
Шрифт:
Тролль стоял в отдалении, не желая путаться под ногами, и наблюдал, как мужчины правили плоты. Из одного из домишек на берегу достали несколько десятков вёсел, разобрали. Наверное, ему тоже следует взять себе — негоже бездельничать…
Он поёжился, вспомнив жуткие корабли мёртвых и ту поминальную трапезу. Тогда парень, сидящий рядом — вылитый злой волшебник из сказки, молодой мужчина с седыми волосами и глазами много повидавшего воина, велел ему самому брать снедь. По обычаю воличей, оказывается,
Пока он раздумывал, седовласый парень оглянулся на быков, что-то прикинул и встал перед крохотным посёлком, уставился на дома.
Словно под тяжестью недоброго взгляда брёвнышки времянок зашатались, стены заходили ходуном. У Урэтхи шевельнулись волосы на загривке, в последнее время он часто становился свидетелем могущества высников, но так и не смог к этому привыкнуть. В болотных поселениях к людям, умеющим чуть больше обычного — передвинуть щепку, зажечь на ней огонёк, зашептать царапину, — относились с недобрым подозрением.
Высники же… Тролль осторожно покосился на седовласого, тут же отвёл глаза — убедился уже, что он чувствует чужие взгляды. Проклятье, он нисколько не устал. Стоит себе, опустив веки, а ведомые его волей брёвнышки так и порхают.
Да, для воличей их возможности, похоже, были столь же обыденными, как дыхание. Вон, даже дети…
Он поискал их взглядом. Девчонка, подстрелившая его, и мальчишка, который лечил (ну всё у этих высников не так!), гоняли быков. Скоро всё стадо собралось поодаль у края вырубки, мальчишка привёл коня и намотал конец длинных поводьев на сушину.
Вопросительно обернулся к берегу, что-то сказал подруге и отправился в сторону седовласого. Проходя мимо фургона, слегка стукнул его костяшками пальцев по ободу, и повозка, словно послушное животное, сама собой покатилась следом. Урэтхи поёжился. Мальчишка шёл, что-то обдумывая, и было видно, что поддерживание движения фургона занимает крохотную часть его внимания.
— Как мы могли надеяться победить их? — пробормотал Тролль.
И зачем он следует в империю, которая, судя по неохотным упоминаниям высников, настолько же сильнее их, насколько они сами сильнее беричей? Что ждёт его там, среди могучих людей, носящих белые одежды?
К краю больших бревенчатых плотов установили всходы под размер оси. Мальчишка вопросительно посмотрел на седовласого, тот кивнул, и фургон, скатившись с береговой возвышенности — видно было, что теперь приходится его придерживать, — заехал на первый плот.
Через минуту началось действо, которое раньше напугало бы его до истерики. Воличи спускали фургону по склону и закатывали на плоты, крепили, забивая в брёвна костыли и обвязывая канатами. Тролль так и не осмелился подойти и предложить помощь и вместо этого отошёл туда, где сколачивали небольшие плотики из брёвен разрушенных времянок. Ему молча вручили верёвки и деревянные клинья.
В какое-то время он обнаружил рядом с собой беловолосого. "Волшебник" задумчиво посмотрел на него, кивнул остальным, и воличи стали по углам плота. Урэтхи замешкался и оказался четвёртым. Подняв плот, они перенесли его ближе к воде.
— А почему просто не?.. — Тролль поперхнулся, не зная, как называть это… колдовство, что ли?.. — и просто неловко поводил перед собой рукой. Алек усмехнулся, узнав характерный жест, сопровождающий направление мысли.
— Эти штуки не слишком прочно сшиты. Неловко схватишь — развалятся.
— Понятно… — седовласый как будто не сердился, и Тролль набрался храбрости задать ещё один вопрос:
— Я должен покинуть вас, как только мы переправимся через реку?
Алек испытующе глянул на него.
— За рекой — лесные пущи с редкими деревеньками. Это ещё не империя. Почему бы вам не забраться вместе с нами подальше?
Тролль кивнул, бормоча благодарность. Алек усмехнулся. Они принялись за очередной плот.
Потом он нарочно поотстал вместе с беричем, когда они возвращались от берега. Тролль потоптался, зыркнул по сторонам.
— Почему… вот это?.. — он кивнул на плот, на места, где только что стояли времянки. — Почему вы не уничтожали наши дома таким способом?
Алек заморгал, осознавая, что кто-то может не знать очевидное.
— Есть понятие своей земли и чужой, — размеренно сказал он и понял, что невольно подражает манере учителя в Школе. — На чужой земле — своей для живущих на ней, чужаку всё это даётся гораздо труднее. Земля как бы пропитывается силой людей, и врагу на ней Узор отзывается с неохотой…
— Понятно, — пробормотал Тролль. Интересно, что на самом деле понял этот берич?
Переправа заняла весь остаток дня.
Сначала на плотах переправили все фургоны. Потом несколько человек перегнали быков на пару поприщ вверх по течению, где был брод. Заодно выловили там же упущенный плот. Один фургон был безнадёжно разбит, его вытащили на берег и оставили, другой лишь слетел с плота в воду и выглядел неповреждённым. Его решили прихватить с собой. Отогнав быков, Алек вернулся, Гарий, Мона и берич из любопытства пошли за ним.
Урэтхи всю дорогу назад спотыкался, почти не отрывая взгляда от фургона. А ещё самокатящимся повозкам удивлялся!..
Да, Алек, не мудрствуя лукаво, сгрёб фургон в паутину Узора и нёс его высоко над тропой. Гарий даже подумал, как бы у его тёзки голова так и не осталась навечно запрокинутой, а глаза выпученными. Он поделился этим опасением с Моной. Девочка фыркнула.
— А ты бы так смог? — вполголоса спросила.
— Наверное, — сказал Гарий. — Только не так… долго. А ты?