Перед рассветом
Шрифт:
Наркосделка.
У Макс была инстинктивная неприязнь к тяжелым наркотикам, — возможно, потому что она сама была связана с медицинскими препаратами, — и внезапно она улыбнулась, потому что точно знала, где взять деньги для Вогельсанга…
Она всегда была вором. Муди всегда заботился о том, чтобы подсылать ее к сомнительным типам, что-то вроде воровать у вора… у Макс это получалось. Это будет как операция с Выводком минус акробатика — легко, выгодно, и в любом случае, она украдет у парней, которые не являются образцовыми горожанами.
Бармен
— Нектар, — пробормотал Скетки, и взял кувшин так, словно он был наградой Лучшего Велокурьера 2019, и начал осторожно разливать пиво по бокалам.
— Не надо, — сказала Макс, подставив ладонь, чтобы не дать Скетчи наполнить ее бокал. Боковым зрением она все еще наблюдала за наркоторговцами, которые собирались уходить.
Как и она.
— Надо лететь, — сказала Макс.
Чудачка Синди скептично посмотрела на нее:
— Эй, подружка, ты только что пришла! Что может быть более важным, чем общение с коллегами?
— Только что вспомнила об одном поручении… для меня, не для Нормала.
— Береги себя, сестра, — благословил ее Гербал.
— Встретимся утром, девочка, — сказала Чудачка Синди, пытаясь понять, куда направлен рассеянный взгляд Макс, но безуспешно.
Скетчи отсалютовал ей стаканом с пивом, но промолчал, предпочтя невербальную форму прощания.
Два драгдилера вышли в разные выходы. Макс последовала за тем, у которого были наличные — сбыт наркотиков был ненужной ей линией.
На улице освещение было не намного лучше чем в баре, и Макс не могла сказать о парне ничего кроме того, что он был высокий и такой худой, что казался утонувшим в своем дорогом кожаном пиджаке. У него также были рыжеватые волосы, большие уши и шел он, слегка сутулясь. Если бы не короткая стрижка, она могла бы принять его за Скетчи.
Она следовала за ним несколько кварталов, держась противоположной стороны улицы и на расстоянии, достаточном чтобы он не засек ее. Коричневый пиджак продолжал двигаться и еще через полдюжину кварталов они оказались в окраинной части города, куда ее еще не заводила работа курьера. Макс была позади парня на расстоянии квартала, когда перед ним из теней выросли три фигуры.
Очевидно, они собирались ограбить его раньше нее — и это взбесило Макс!
Подкрадываясь ближе, она увидела, что двое начали обходить дилера с разных сторон, оставив третьего лицом к лицу с жертвой. Это были крупные, жесткие, накачанные белые парни, похожие на диких зверей, — с глыбовидными торсами, огромными руками и ногами, но без шей. Возможно они принадлежали местной неонацистской группировке Сватзис, строящей свой бизнес на ограблениях дилеров и продаже их дерьма через посредников меньшинствам… делая деньги на идее доморощенного геноцида.
Очевидный лидер, стоящий перед дилером, вышел вперед. С сатанинской бородкой, он был меньше других, хотя вероятно зависел больше
— Отдавай деньги, мусор, и можешь хромать отсюда.
Трафик был нулевым, Макс даже не надо было оглядываться, когда она стрелой пересекала улицу. Высоко подпрыгнув, она приземлилась прямо между четырьмя мужчинами, словно упала с неба, и с кошачьей грацией приняла боевую стойку.
Четыре рта разом открылись.
В одно мгновение она их закрыла.
Начала с бородатого парня с ружьем: удар левой, автомат вылетает из его руки и скачет по улице, затем поворот, доставая ближнего потенциального нациста широким пинком. Опустившись, она развернулась и нанесла апперкот в пах дилера, и, поднявшись, вырубила головой последнего нациста, и наблюдала, как он шатается и обрушивается на тротуар, такой же бесчувственный как асфальт, встретивший его.
Худой большеухий дилер перквернулся на живот, руки защищали его достоинство. Нацист, которого она пнула, пытался подняться на колени в тот момент, когда его лицо остановило летящий удар Макс. Он тоже потерял сознание, его лицо было окровавленной, бесформенной массой. Ползком добравшись до оброненного ружья, стрелок повернулся, ухмыляясь, и поднял его, прицеливаясь.
Как только он направил ружье, Макс прыгнула и перекатилась к нему, выкидывая в движении разящее лезвие левой руки, которое выбило оружие из рук парня, затем нанесла удар по носу, сломав его, и оставила его без чувств истекать кровью на тротуаре недалеко от его незадачливых компаньонов.
— Ненавижу пушки, — заявила Макс.
Хватая воздух как заядлый курильщик, дилер — он все еще защищал руками промежность — поднялся на колени.
— Ты… ты спасла мою жизнь, — выдохнул он.
— Правильно.
— Но, мне кажется, ты разбила мои шары…
Глядя на него сверху вниз, она произнесла:
— Пакет со льдом может помочь. Просто хотела убедиться, что ты не смоешься.
Его глаза стали такими же большими, как у щенка, просящего косточку.
— Но… почему? Если ты собиралась спасти меня… почему?
Сложив руки, Макс стояла между лежащих нацистов, они все еще дремали.
— Просто не хотела, чтобы ты ушел, не заплатив, — сказала она.
Лицо дилера побелело:
— А?
— Ты думаешь, я спасла твою жизнь по доброте душевной?
— Я… надеялся…
Макс встряхнула головой, темные локоны закачались.
— В каком мире ты живешь?… Давай сверток.
Голос дилера перешел на писк:
— Ты грабишь меня?
— Какое некрасивое понятие. Давай просто скажем, что я получаю свою награду за спасение твоей задницы.
— Но… у меня нет денег.
— О, ты хочешь, чтобы я обыскала тебя, — заключила Макс. — Я польщена… левый передний карман. Деньги, которые ты заработал сегодня в Крэше. Продавая те наркотики в коричневом бумажном пакете.