Передача лампы
Шрифт:
Моя задача — создать как можно больше будд по всему миру; столько освещенных существ, сколько возможно, чтобы, даже если и возникнет желание меня уничтожить, это не имело значения, потому что будут тысячи других, которые будут делать ту же работу.
Невозможно представить, чтобы тысячи людей могли быть распяты. И даже если это случится, сам факт, что десять тысяч будд были распяты, возможно, будет чувствительной встряской для человечества — чтобы пробудить всех и они увидели, что они творят во сне, в забытьи.
Более того, времени мало, поэтому я не могу полагаться
Человечество каждую секунду подвергается опасности: если мы будем живы к концу этого века, это будет чудо.
Поэтому давление времени, опыт прошлого вынуждают меня пойти на риск и начать обрезать сами корни, которые мешают людям, и создать вокруг такое количество осознанных существ, что массы не смогут думать, что кто-то пытается подняться над ними. Таких тысячи… И они смогут вглядеться в их действия, их поведение, их любовь, их сострадание, их измененную жизнь… А будущее темно, там властвует смерть.
Мы должны использовать этот драматический этап. Мы должны подвести массы к четкому осознанию: «Ты можешь умереть в любой момент, ты можешь не проснуться завтра утром, поэтому ты не должен тратить время на пустяки. Делай что-то важное. Делай что-то, что поможет тебе соприкоснуться с вечностью. Чтобы, даже если весь мир умрет, это не имело значения. Хотя бы для тех, кто прикоснулся к вечности, — для них смерти нет».
И, возможно, если нам удастся создать тысячи людей… само явление может начать инициировать это и в других, потому что мы созданы похожими, мы связаны друг с другом. Нужна достаточно устойчивая среда, чтобы силы пробуждения закружились вокруг вас, как вихрь, и запустили этот процесс в вас.
Я не считаю, что это невозможно.
Это возможно.
Это нужно сделать возможным.
Мы живем в такое время, когда силы сна и силы пробуждения начинают вступать в завершающую стадию последней битвы; и в своей основе силы сна — какими бы значительными они ни были — слабы.
Может быть, что двадцать человек спят, а один пробудился; так вот тот один, пробужденный, гораздо сильнее тех двадцати, которые спят.
Массы спят, у них нет сил.
Мы должны произвести достаточно силы для пробуждения.
Время пришло. Если мы упустим его, возможно, что-то, ради чего вся природа и все существование трудились тысячелетиями, не сбудется. Но я не думаю, что оно может не сбыться.
Если существование хочет, чтобы люди превратились в божественную сверхрасу, то все ядерное оружие и все Рональды Рейганы просто не в счет.
Ошо, ты отмечал, что во снах мы часто в символической форме проживаем содержимое нашего бессознательного. Например, желание любовной связи с сестрой во сне проигрывается как любовная связь с ее лучшей подругой.
В этом случае кто выступает в роли цензора и почему?
Обусловленность сознательного ума зашла так далеко, что даже в глубоком сне она не позволит происходить абсолютно всему. Даже в глубоком гипнозе она не позволит происходить абсолютно всему.
Например, волновались, что гипнотизер, усыпляющий женщину, может изнасиловать ее под гипнозом. Но если женщина сама не захочет, это будет невозможно: она проснется.
Я работал с одним из моих двоюродных братьев. Он был очень талантлив; сейчас он профессор в университете. Но он очень труслив. Поэтому, за что бы он ни цеплялся, очень сложно убедить его отбросить это, даже если есть что-то лучше: он цепляется за безопасное, знакомое ему.
Он родился в очень бедной семье. Его мать умерла, а его отец женился снова, и женщина начала изводить мальчика. Поэтому я предложил ему пожить со мной, и он согласился. Он учился и работал на полставки в офисе.
Директор колледжа был моим другом. Я сказал ему: «Он очень одаренный, и это просто глупо, что он вынужден работать наборщиком в обычном офисе. Ты можешь взять его к себе в колледж на полставки библиотекарем или на какую-нибудь другую должность, которую ты сможешь подыскать». И он охотно согласился.
Работая в офисе, мальчик получал всего лишь семьдесят рупий в месяц, а директор был готов платить ему двести рупий за то же время работы — и работать почти не надо, просто быть библиотекарем.
Я сказал мальчику: «Это будет полезно, ты сможешь читать, пока никто не беспокоит тебя, и сможешь познакомиться с великой литературой; она будет в твоем распоряжении. И ты останешься в колледже. Ты сможешь и учиться, и работать там.
Прояви свои способности, и в итоге я постараюсь убедить директора, что будет разумно предложить тебе должность лектора в колледже, когда ты станешь магистром». Но он не оставил работу наборщика в офисе. Ему было очень сложно отстраниться от того, к чему он привык и где ему было спокойно.
В конце концов я попробовал загипнотизировать его — и он был хорошим медиумом, он делал все, что я ему говорил. Когда я окончательно убедился, что он опускается по-настоящему глубоко и все забывает, я сказал ему: «Время пришло. Завтра ты откажешься от своей должности».
Он моментально открыл глаза и очнулся. Он сказал: «Вот чего я боялся все эти дни. Я могу сделать все что угодно, но только не этот отказ. Я знал, что однажды ты попросишь меня отказаться от должности».
«Но, — спросил я, — как тебе это удалось, ты же был так глубоко под гипнозом?»
Он ответил: «Я был глубоко под гипнозом, но это было мое добровольное сотрудничество. В этом вопросе я не согласился».
Поэтому даже во сне ваш натренированный ум вмешается, чтобы изменить сон, представит все так, будто вы ухаживаете за лучшей подругой вашей сестры. Но ваше бессознательное желание связано с сестрой, лучшая подруга — только подмена. Но у обусловленного сознания глубокие корни, которые проникают даже в бессознательное.
Поэтому если женщина хочет, то гипнотизер может заняться с ней сексом, но если она не хочет, то в тот момент, когда он будет внушать что-то против ее воли, она проснется независимо от того, насколько глубок гипноз.