Передайте в Центр (сборник)
Шрифт:
– В прошлый раз получилось.
– Но не с финансами. Директор ресторана как-то раз пожаловался мне, что раньше вы чуть ли не каждую неделю ловили в его ресторане шпионов. Однажды дело дошло до перестрелки, и вы сорвали банкет одного важного государственного лица. Теперь вы предпочитаете ловить шпионов в другом месте.
– Они просто сменили явку, – усмехнулся Кошкин.
– Скажите, Николай Александрович, а почему вы ни разу не пришли на мои спектакли?
– Времени нет, Костик.
– Понятно… Хотя, врете вы, конечно.
Костя выдвинул ящик стола… Минуту он возился в нем, а потом перед генералом Кошкиным легла тоненькая папка.
– Оля Никитина, – без энтузиазма пояснил Костя. – Двадцать пять лет. Скромная, обаятельная и очень талантливая. Я дважды хотел дать ее бенефис, но как раз именно тогда к нам заглядывали гости из Питера…
– Не получилось, значит, с бенефисом? – перебил Кошкин.
– Не получилось. Но Оля не ушла.
– Ждет?
Костя кивнул.
Генерал открыл папку. С большой фотографии на него взглянуло удивительно красивое женское лицо…
Ганса Оффенбаха иногда в насмешку называли «Счастливчиком Не-Гарри». Ганс двенадцать лет проработал во внешней разведке и дважды смог вернуться после провала всей агентурной сети. Правда, по какому-то странному стечению обстоятельств, все его напарники оказывались менее прыткими и их звали Гарри. Бедолаги-шпионы провели в КПЗ генерала Кошкина по полгода каждый, пока их не обменяли по демпинговым расценкам на устаревшие зарубежные досье «новых русских» олигархов.
Тихое место второго заместителя посла, после ухода в отставку, вполне устраивало «Счастливчика» Ганса. Расшатанная нервная система бывшего шпиона крайне нуждалась в санаторном лечении или, по крайней мере, мирном послеобеденном сне. Что касается Москвы, то теперь Ганс Оффенбах смотрел на нее не глазами шпиона, а сытым и немножко туповатым взглядом обычного чиновника.
– Это последний раз, Ганс.
– К черту! Я не хочу снова играть «в кошки-мышки» с генералом Кошкиным!
Доктор Элоиз Хартли снял очки и принялся задумчиво протирать стекла.
– Послушай, Ганс… Я могу устроить твоих бывших дружков Гарри Уота и Гарри Тейда на работу здесь, в Москве. И не только в посольство, но и в твой родной отдел… – доктор Хартли улыбнулся. – А потом я позабочусь о карьере обоих Гарри-неудачников. Когда тебя начнут потихоньку бить в туалете, я буду складывать твои слезливые жалобы в папку с грифом «Слухи не подтвердились».
Ганса передернуло от возмущения.
– Послушай, Элоиз… – начал было он.
– Это действительно последний раз, Ганс, – перебил доктор Хартли.
Ганс устало откинулся на спинку кресла.
– Ладно… Черт с тобой, я согласен. Но я хотел сказать вот о чем… – Ганс усмехнулся. – Ты превратил наше посольство в свою личную «конюшню», Элоиз. На тебя работают все, включая посла. Этот кретин вместо того, что бы устраивать светские вечеринки, по ночам шляется по темным подворотням с шифровками в кармане. Но кое-кому в нашем правительстве может не понравиться твое желание полностью проглотить чужой кусок. Разумеется, дипломатия должна помогать шпионажу. Но работать на него день и ночь это уже слишком. Ты зарвался, Элоиз!
– Может быть. Но чем мы рискуем, Ганс, даже в случае твоей неудачи? – доктор Хартли особенно подчеркнул «твоей» и улыбнулся одними губами. – Ты проведешь пару минут в наручниках, пока русские будут рассматривать твой дипломатический паспорт.
– Повторяю, я не идиот и не хочу встречаться с генералом Кошкиным.
– У тебя действительно сильно расшатаны нервы, Ганс. Ты говоришь так, словно перед тобой сижу не я, а очередная генеральская «красотка» Кошкина.
Ганс невольно вздрогнул. О генеральских «красотках» в тайном шпионском мире ходили самые ужасные слухи. Доктор Элоиз Хартли выхлопотал у руководства премию в один миллион долларов тому, кто доставит к нему в кабинет хотя бы одну из таинственных генеральских дам. Со временем банковские проценты сделали не востребованную премию еще более привлекательной.
«А что деньги?.. Здоровье дороже! – едва ли не простонал про себя Ганс. – Но с другой стороны этот кретин доктор Хартли конечно же не отстанет от меня…»
– Ладно, о чем мы собственно говорим, Элоиз? – спросил он вслух.
– О твоем небольшом, почти экскурсионном, путешествии по трем адресам, Ганс. Два адреса – здесь, в Москве. Третий в районом городишке Серове.
– В чем суть задания?
Доктор Хартли пожал плечами.
– Конкретного задания как такового не будет. Твои визиты будут носить, скажем так, инспекционный характер. Ты просто немного поговоришь с агентами, поинтересуешься их проблемами…
– Деньги?
– Передашь небольшие суммы, чтобы твой визит выглядел не так кисло.
– И все?
– Да, все. Шифровки агентам о твоем визите мы разошлем через час. Последняя мелочь – если на подоконнике явочной квартиры будет стоять горшок с цветком, значит, тебе лучше не идти на контакт.
Ганс Оффенбах хмыкнул.
«И все-таки, ты слишком много на себя берешь, Элоиз, – подумал он. – До сегодняшнего дня я был единственным человеком в посольстве, который не погряз по уши в твоих шпионских делах…»
– Хорошо, я согласен, уважаемый доктор, – уже в слух сказал он. – Но если, кроме всего прочего, я еще доставлю мифическую «красотку» генерала Кошкина, я получу за нее тот самый пресловутый миллион долларов в качестве премии. По рукам?
– По рукам, – охотно согласился доктор Хартли. – Только ты немного продешевил с премией, Ганс. Я бы легко заплатил тебе и в пять раз больше за любую русскую «красотку»…
Доктор Элоиз Хартли работал до трех часов ночи… В посольство пришла шифровка на его имя: «Макс Дордини вступил в контакт с «Янусом». Условия сделки будут уточнены в ближайшее время. Луис».