Перегрузка
Шрифт:
Гарри Лондон прочитал сообщение об уходе Пола Йела и пришел на следующий день к Ниму.
— Если бы у меня была выдержка, — заявил он, — я бы с отвращением, но смирился с этой выдумкой о слабом здоровье и о том, что отставка принята с сожалением. Мы уже поддакиваем и становимся такими же лжецами, как и он сам.
Ним плохо выспался и поэтому пребывал в раздражении.
— Так давай смирись.
— Не могу этого себе позволить.
— Гарри, по твоим же собственным словам, мы не можем доказать, что мистер Йел был лично замешан в краже энергии. Лондон строго сказал:
— Однако он
— Не забывай, — обратил его внимание Ним, — что Ян Норрис, который управлял делами Йелов, клялся, что это не так.
— Да, и все это попахивает сделкой. Норрис позже получит свое вознаграждение в какой-то форме. Может быть, останется членом правления.
— Что бы там мы ни думали, — сказал Ним, — все закончено. Так что возвращайся к своей работе и лови побольше энергетических воров.
— Я уже поймал. Есть куча новых случаев, как и те, которые расследует Кил. Но, Ним, я скажу тебе кое-что на будущее.
Ним вздохнул:
— Давай.
— Мы были частью прикрытия, ты и я. Прикрытия для защиты могущественного имени Йела. Это свидетельствует о том, что существуют еще специальные правила и законы для тех, у кого сила и власть…
— Слушай, Гарри…
— Нет, дослушай меня! Ним, я хочу сказать, что если в будущем я поймаю кого-нибудь на мошенничестве, не важно кого, никто не должен мешать мне вытащить это наружу и сделать то, что должно быть сделано.
— Ладно, ладно, — сказал Ним. — Если будут явные доказательства, я стану сражаться вместе с тобой. А теперь мы обо всем договорились. Пожалуйста, иди и дай мне поработать.
Оставшись один, Ним пожалел, что обратил свой дурацкий юмор на Гарри Лондона. Большинство из сказанного Лондоном уже приходило Ниму в голову и беспокоило его прошлой ночью, когда он спал только урывками. А существуют ли степени лжи? Ним полагал, что нет. Ложь — это ложь. В таком случае разве “ГСП энд Л” в лице Эрика Хэмфри, санкционировавшего публичную ложь, и Нима, поддержавшего ее своим молчанием, не виновна так же, как и Пол Шерман Йел?
Ответ мог быть только один: виновна.
Он продолжал все еще думать об этом, когда позвонила его секретарь Вики Дэвис:
— Президент хочет немедленно вас видеть.
Эрик Хэмфри, это Ним заметил сразу, был крайне взволнован. Когда Ним вошел, он без остановки ходил по своему кабинету, что обычно делал очень редко.
— Я должен сказать тебе кое-что, Ним, я скоро объясню почему. Недавно я испытал стыд и отвращение из-за определенных событий, которые произошли в компании. Я не хочу испытывать стыд за организацию, которая платит мне зарплату и которую я возглавляю.
Хэмфри сделал паузу. Ним продолжал молчать, ожидая, что будет дальше.
— Одно постыдное событие, — продолжал президент, — произошло за последние двадцать четыре часа. Но есть и другая большая проблема, угрожающая имуществу и самому существованию компании.
— ФБР и полиция… — начал Ним.
— Ничего не сделали, — перебил Хэмфри. — Абсолютно ничего!
— Они посадили Бердсона в тюрьму, — заметил Ним.
— Да, но почему? Потому что одна умная решительная женщина оказалась более осведомленной,
“Только Эрик Хэмфри, — подумал Ним, — может употребить такие слова, как “мерзавцы”. Ним редко видел Хэмфри столь откровенным в эмоциях. Он подозревал, что сказанное им теперь накапливалось у него долгое время.
— Смотри, — продолжал Хэмфри. — Более года мы терпели унижение от того, что наши сооружения и даже штаб-квартира несли ущерб от взрывов, организованных этими подонками, мелкой бандой террористов. Мало того — это стоило жизни девяти нашим лучшим людям, не считая мистера Ромео, погибшего в отеле “Христофор Колумб”. И вот еще что! Мне очень стыдно, что именно в то время, когда наш город и наша компания принимали у себя представителей НИЭ, мы позволили произойти такому ужасному случаю.
— Я не верю, Эрик, — сказал Ним, — что на самом деле кто-нибудь мог бы обвинить или обвиняет “ГСП энд Л” в происшествии в “Колумбе”.
— Я обвиняю нас, я обвиняю себя в том, что не настоял раньше, чтобы правоохранительные органы сделали что-нибудь. Даже сейчас этот гнусный человек, их лидер Арчамболт, все еще на свободе. — Хэмфри повысил голос. — Прошла целая неделя. Где он? Почему правоохранительные органы не смогли найти его?
— Я так понимаю, — сказал Ним, — что они все еще ищут. Они полагают, что он где-то в районе Норд-Касл.
— И там он, несомненно, думает о том, как убить или покалечить еще больше наших людей и нанести еще больший ущерб нашей компании. Ним, я хочу, чтобы этого негодяя нашли. Если это необходимо, я хочу, чтобы мы, “ГСП энд Л”, нашли его.
Ним был уже готов заметить, что энергокомпания не имеет возможности подменять собой полицию, но на ум ему пришла новая мысль, и он спросил:
— Эрик, что вы намерены предпринять?
— Я думаю, что в нашей организации трудится много очень достойных людей, у которых достаточно мозгов. Судя по результату, у правоохранительных органов нет ни того, ни другого. Так что Ним, вот тебе мой приказ. Собери умные головы, и займитесь этой проблемой. Обращайся от моего имени за помощью к любому, кто тебе потребуется. Но мне нужны результаты. Во имя наших людей, которые были убиты, во имя их семей и ради всех нас остальных, кто гордится “ГСП энд Л”, я хочу, чтобы эта презренная личность, этот Арчамболт, был схвачен и предстал перед судом.
Президент замолчал, его лицо раскраснелось. Затем он коротко закончил:
— Все.
После разговора с Эриком Хэмфри Ним подумал о том, что их мысли совпали. Он также размышлял о свойствах человеческого мозга.
Четыре месяца назад во многом из-за скептицизма судьи Йела Ним забросил идею о том, чтобы попытаться решить проблему террористических атак так называемых “Друзей свободы” с помощью группы “мозгового штурма”.
“На одних догадках и предположениях далеко не уедешь”, — сказал тогда Пол Йел, и Ним перестал собирать эту группу, в которую кроме него входили Оскар О'Брайен, Тереза Ван Бэрен и Гарри Лондон. И вот сейчас становится ясным, насколько идеи и версии этой четверки были близки к истине.