Переход
Шрифт:
— Не жалейте денег, чтобы сделать то, о чем я просил, — сказал он, и несколько тяжелых кошелей с золотом перекочевали к Алексу.
Пока тот искал, куда бы их пристроить понадежнее, еще пару кошелей король, не спрашивая, сложил в руки Адельгейде. С такой кучей денег можно запросто купить небольшой особняк в столице, не говоря уже о быстром и комфортном путешествии. Но Веллита не радовалось затее короля, хуже того, она была в отчаянии.
— Милорд, не надо! — ее голос дрогнул, слова звучали почти как мольба, — вы же знаете, это будет гибель династии!
Король взял свою подопечную за
— Это приказ! Лорд и леди Эсперенс взялись проводить вас, но без вашей помощи им не выбраться из замка, так что помогите им не погибнуть здесь! — и, обращаясь к Алексу, добавил — Забирайте ее, и очень постарайтесь успеть!
Напоследок Роланд извлек из тайника несколько листов гербовой бумаги с печатями и размашисто подписал.
— Это даст вам возможность уехать без лишних вопросов!
Адельгейда заглянула через плечо брата и увидела, что король вручил ему три пропуска, дающие право "предъявителю сего" беспрепятственно перемещаться по стране, а также пересекать границу в любом направлении. Такими обычно пользовались королевские курьеры и важные персоны на государственной службе. Веллита вздохнула, но больше спорить не стала и направилась к двери в потайной ход. Брат и сестра двинулись следом.
— Подождите, — сказал король, и они обернулись — я хочу, чтобы вы знали! Я не желал зла вашей семье.
— Я не виню вас, милорд, — ответил Алекс.
Адельгейда промолчала.
— Удачи! — Роланд махнул на прощанье, призывая не мешкать.
Последнее, что они услышали, прежде чем скрыться в темноте потайного хода, был голос короля, отдающего приказы в коридоре.
— Что он собирается делать? — шепотом спросила Адельгейда у брата.
— Кажется, решил сам проверить, кто здесь все еще на его стороне!
На сей раз путешествие в темноте и пыли продолжалось не так уж долго. Потайной ход разделился, они свернули в другом направлении, которое вело явно не в ту анфиладу, откуда Веллита провожала их к королю. Выбравшись из проема в стене, традиционно завешенного гобеленом, беглецы оказались в галерее с картинами и золоченой мебелью. С одной стороны тянулся ряд высоких окон, с другой — ряд изящных, украшенных резьбой дверей.
— Да это же комнаты придворных дам! — догадался Алекс.
— А куда, по-вашему, должен вести потайной ход из покоев короля? На конюшню? — поинтересовалась Веллита.
— Лучше бы на конюшню, — буркнул молодой человек, пытаясь сообразить, как теперь выбираться из замка. Его сестра хихикнула. Провожатая, не стерпев насмешки, вступилась за моральный облик своего венценосного покровителя:
— Этот ход очень старый, и вовсе не идея его величества! Им пользовались еще короли из династии Экхарт!
— Думаю, нас это не волнует, — успокоила Адельгейда, — скажите лучше, куда теперь?
— В библиотеку, там есть выход, — девушка указала направление, и брат с сестрой устремились за ней.
В этом крыле замка было пустынно. Везде царила тишина и приятный полумрак, поблескивала в уютном свете магических ламп вычурная позолота, тонул в глубоких тенях расшитый узорами бархат и нежный шелк. Шаги то отчетливо звучали на блестящем паркете, то делались бесшумными на мягких коврах. Идиллию разрушили несколько гвардейцев, которые тихо, не суетясь, перегородили дорогу в следующем зале. Возглавлял их Варелиус Хорн.
— Алекс, ну зачем ты так? — лениво поинтересовался бывший приятель, а ныне враг, — Я предупреждал, не стоит встречаться с королем. А теперь у тебя нет выхода. С тобой ведь женщины, пожалей хотя бы их!
Алекс изобразил задумчивость. Хорн терпеливо ждал. Перевес в силе не наводил его на мысли о возможной драке, поскольку будущий пленник числился в его памяти человеком не только храбрым, но и вполне здравомыслящим. Но вместо безоговорочной капитуляции тот вдруг спросил:
— Варелиус, ты помнишь турнир в Лауретте?
Молодой человек удивился, но решил, что приятель хочет затянуть время или навести на общие сентиментальные воспоминания, поэтому дружелюбно ответил:
— Конечно, помню!
— А Стальной вихрь помнишь?
— Да, эффектная была девка!
— Варелиус, — вкрадчиво продолжил Алекс, — Стальной вихрь — это она!
И кивнул в сторону Адельгейды. Хорн вдруг покраснел.
— Почему ты не сказал?!
Это была давняя история, случившаяся из-за настойчивого желания молодой леди Эсперенс обойти запрет на участие в турнирах для женщин благородного происхождения. Лазейкой оказался пункт правил, из которого следовало, что участие запрещено именно дамам Диасты, но ничего не говорилось о женщинах из других стран. Адельгейда, надев парик и раскрасив лицо, выступила как наемница-телохранитель знатного заморского путешественника. Алекс был среди зрителей, когда его сестра с мечом в руках добивалась триумфа "чужеземки по прозвищу Стальной вихрь". Неподалеку прохлаждался Варелиус Хорн. Он приметил "чужеземку" и высказал на ее счет некоторые пожелания интимного свойства. Однако разыскать таинственную наемницу не удалось, и она тогда об этом не узнала.
— Помнишь, что ты говорил про нее? И что хотел с ней проделать? — напомнил Алекс.
— Со мной?! — возмутилась Адельгейда, — А ты слушал и молчал?!
— Я подумал, что ты сама захочешь разобраться, — нагло отперся брат.
— А ты как посмел?!
— Я не знал!!!
— Мерзавцы! Оба!!!
— За что?!
— Чтоб знал! Получай!
Хорн увидел, что к его лицу с размаху летит женская рука, и вовсе не ладонью к щеке, а кулаком в глаз. Он даже успел увидеть, как блеснули на перчатке железные шипы, а потом свет для него померк.
Внезапности все-таки удалось достичь — гвардейцы, поначалу готовые к атаке, заслушались пикантным скандалом в благородном семействе, поэтому мечи брата и сестры с лязгом покинули ножны на мгновение раньше, чем противники сообразили, что момент упущен.
— Бей насмерть! — крикнул Алекс, пинком отшвыривая одного врага и вытаскивая меч из тела другого.
Адельгейда знала, что смущало брата — она, виртуозная фехтовальщица, ни разу не участвовала в настоящем бою и никогда никого не убивала. Но он зря волновался, отработанные приемы сработали отменно, к тому же мастерство "девчонки" оказалось неожиданностью для гвардейцев. Ее за противника не считали, и когда убедились в обратном, для некоторых это стало последним открытием в жизни.