Переходники и другие тревожные истории
Шрифт:
— Бобы, бобы, они полезны для сердца, чем больше их ешь, тем больше [80] ….
Она обошла меня кругом и послала мне самый ядовитый взгляд, который можно вообразить.
— Просто заткнись. Ладно? Заткнись.
— Смотри! Свет! Мы спасены!
На мгновение я подумал, что Дженис мне не поверила. Она собиралась меня треснуть. Но потом обернулась и увидела, что там действительно был свет. Мы оба рванулись к нему. Снова полыхнула молния и я различил сквозь рябь водных струй дорогу и ряд низких деревянных построек, одна из них с крыльцом и светящимся окном.
80
Детская дразнилка:
Бобы, бобы, они полезны для сердца
Чем больше их ешь, тем больше пукаешь,
Чем больше пукаешь, тем лучше чувствуешь.
Так что ешьте бобы каждый раз.
— Отель «Паловерде»! — Дженис запыхалась, сбавив темп до нетвёрдого шага. — Ну, слава Богу.
— Хоть какой-то порт в бурю.
Тогда она по-настоящему улыбнулась мне. — Чертовски верно.
Когда мы стояли на крыльце и отчаянно барабанили в дверь, снова и снова грохотал гром. Дженис что-то прокричала. Я не разобрал, что именно. Но затем буря немного утихла, я ещё раз постучался и расслышал шаги внутри.
— Дай угадаю, — сказала она. — Это место принадлежит девяностолетнему пропитому бирюку по кличке Папаша, который за двадцать лет не видал живой души, кроме своей ослицы Иезавель…
Это больше походило на Дженис, которую я когда-то знал, которая понимала, когда можно подурачиться. Я мягко скользнул рукой по её шее.
— Нет, этим управляет очень симпатичный, но странный молодой человек, который никогда не выходит наружу, но очень добр к своей матери. У него есть история насчёт этих ливней…
Она сбросила мою руку.
— Не очень забавно. Да и у тебя не выходило никогда.
Прежде, чем я смог хоть что-то ответить, дверь отворилась и мы оба ввалились внутрь. Кондиционированный воздух заставил нас трястись. Наш хозяин оказался старым седоволосым мужчиной, одетым в смокинг и игравшим в карты с самим собой. Комната была смесью гостиничного офиса и ресторана. Тут имелось три стола, десяток стульев и музыкальный автомат в углу.
— Приветствую, — сказал он. — Приветствую. Имеется номер. Нет, даже лучше — полотенце. Прачечная справа от холла. Я мигом обернусь…
— Это было бы великолепно, — ответил я, когда мы с Дженис плюхнулись на стулья.
— Подкрепитесь чашечкой кофе, — посоветовал старик, показав на банку и ультрасовременную кофеварку.
Как только он ушёл, я прошептал Дженис: — Ну и что именно ты предлагаешь нам сделать?
— Снять домик. Что же ещё? Я не вернусь под дождь.
— А потом?….
Прежде, чем она ответила, вернулся хозяин, с охапкой больших розовых полотенец со следами отбеливателя. Старик протянул правую руку, сияя от счастья. — Так и не представился, — нетерпеливо произнёс он. — Зовут Джеком Макмастерсом. Владею «Паловерде», уж не помню с каких времён. Я пытаюсь помешать этому месту развалиться. — Затем его улыбка погасла. Он выложил полотенца на стол между нами и указал на комнату. — Там так грязно. Я должен извиниться за это. Я стараюсь и пытаюсь, но…
Я уткнулся лицом в полотенце, но, когда поднял взгляд и начал изучать комнату, то и вправду изумился. Это место было безукоризненно. Мебель в основном не нуждалась ни в чём, кроме новой обивки, столы и стулья, по-видимому, подвергались маниакальной чистке.
— Мне кажется, у вас прекрасно получается, — сказал я.
Он ничего не ответил. Я понадеялся, что ничем его не обидел.
Молния сверкнула очень близко. Стёкла в окнах задребезжали. Взглянув за встревоженную Дженис, старик продолжил: — Не тревожьтесь насчёт погоды. Не похоже, что мы съедем в каньон. — Последовала ещё пауза. Мы сидели, вслушиваясь в дождь. Дженис поедала меня взглядом, будто стараясь передать телепатическое сообщение: «Ну, скажи какую-нибудь глупость!» Но Макмастерс игнорировал нас и продолжал говорить, почти так, будто знать не знал о посетителях. Это был монолог, адресованный пустому месту, или, может быть, кому-то ещё снаружи, в буре, слушающему это.
Я задумался, кто быстрее сойдёт с ума, я или Джек Макмастерс.
— Рад, для разнообразия, какой-то настоящей компании, — пояснил он, улыбнувшись. Он сел с нами за стол, перетасовал колоду карт, затем предложил их нам. — Играете?
— Не очень…
Дженис пнула меня под столом. — Немного, — сказала она. — Довольно сносно.
— Замечательно. — Он раздал три покерных руки. Никаких предложений ставок. Мы сели играть. Тут я осознал, что мы с Дженис до сих пор остаёмся насквозь промокшими. В замешательстве мы как-то позабыли про этот пустяк.
Она чихнула. Тогда Макмастерс поднялся из-за стола и принёс нам обоим кофе, который мы с благодарностью выпили.
— Простите, — сказал он. — Иногда я забываю о манерах. Бывает, что человек забывает, на что это похоже — быть со своим сородичами — я хочу сказать, людьми. — Он усмехнулся и сделал непонятный жест. — Что я хочу сказать, у нас не бывает много клиентов в это время года — или в любое другое, если уж на то пошло.
— Нас?…. — уточнила Дженис.
— Только я. Только я один здесь. — Старик ткнул себя в грудь. — Только трое нас. — Казалось, ему было трудно произнести что-то ещё. Наконец он справился: — Моя Лоретта не так давно скончалась.
— Сожалею, — сказал я. Это всегда говорят. Сожалею. Бесполезная формула, не исцеляющая ран. — Должно быть, здесь одиноко.
— Мистер, — с ударением сказал Джек Макмастерс, тыча в меня пальцем через стол, — что бы вы ни слыхали о наслаждении одиночеством, никогда этому не верьте. Люди, что живут вокруг. Жизнь, дыхание людей. И любовь. И быть молодым. Тогда ещё остаётся надежда. Что бы ни было не так в вашей жизни, ещё есть шансы, что вам удастся её изменить. Ещё не слишком поздно. Возможности ещё не исчерпались. — Он посмотрел в окно, на бурю. — Завидую вам обоим, — тихо произнёс он.
Под столом я коснулся руки Дженис и она не стала вырываться. Я пытался оценить чувства старика, но не сумел. Мне показалось, что он сдерживал гримасу, будто от острой боли. Потом он поднялся и отправился за новым кофе. Он вернулся с подносом пончиков.
— За счёт заведения. Берите, сколько хотите.
Дженис и я осторожно взяли по одному. Мой оказался чёрствым. Я ничего не сказал.
— Надолго ли планируете остаться? — спросил Макмастерс.
— Ненадолго, — ответил я. — Скоро нам нужно будет уходить. — Тут мне пришло в голову, что в турпоход не берут много денег и, вполне может быть, что у меня с собой не хватит, чтобы снять номер даже на одну ночь.