Перекрестки судеб

Струкова Елена

Когда полоса урагана достигла войска динатенцев, Аквелио с удивлением заметил:

– Печать Венториена светится так ярко! Я никогда не видел подобного, да и ощущение, что меч сейчс вырвется у меня из рук.

– Боюсь, в нашем случае это дурной знак, – покачал головой Багатель. – Обычно маги, Небесные хранители и люди, как в случае с «пробужденным» оружием, призывают сильфов, то есть духов-воплощений Венто. Но есть то, что было до появления Великих духов – первозданные стихии. Они дремлют где-то за пределами зримого мира,

но если призвать их – даже самую малую часть их силы, получается вот что, – и Багатель бессильно указал рукой на черную лавину, несущуюся на них.

– Выдержит ли барьер, если все действительно обстоит так, как ты сказал? – с тревогой спросил Клеодо.

– Не знаю, – чистосердечно признался Багатель. – Прежде никому из известных мне магов не доводилось сталкиваться с первозданными стихиями.

– Однако, даже если и выдержит, Ветер просто помчится дальше, пока не превратит весь Астерианд до самого края материка в безжизненную пустыгню, – возразила Пьеруджина.

– Неужели Риэ этого и добивался? – с сомнением проговорил Аквелио.

– Это неважно, чего он хотел, важно, что мы должны помешать самым ужасным последствиям, – решил Багатель. – Пьеруджина, я покину барьер, попробую остановить его.

– Ты с ума сошел! – разозлилась волшебница, – Только зря погибнешь!..

– Но там дальше – Нифрато и Арподжиано, множество людей, дальше – Аскария, ечли ничего не сделать, они все умрут. И чтобы этого избежать наверное моя жизнь не такая уж высокая цена, – возразил Багатель.

– Ну, да, но…

– Неужели нет другого способа? – спросил Клеодо.

– Нет, так как мы внутри барьера, то и нашу магию он не пропустит, – ответил маг.

– Я пойду с тобой, – твердо вмешался в разговор Аквелио.

– Лучше я, – тут же перебил его Клеодо.

– Нет уж, Клеодо, если я погибну, вы, по крайне мере, сможете взять на себя командование динатенскими войсками, у меня же обратное не получится, правда ведь? – улыбнулся динатенский король.

– Но…

– Это может сработать, – внезапно произнес Багатель. – С помощью печати Венториена у нас может получиться договориться с Ветром.

– Ты серьезно, Багатель? Такая печать не приручит первозданную стихию, – сказала Пьеруджина таким тоном, словно говорила с умалишенным.

– Конечно, я знаю, – отмахнулся маг, – но именно потому, что клинок будет в руках у человека, рискующего своей жизнью, все полуичтся.

– А если нет? – спросил Клеодо.

– Тогда мы умрем зазря, – просто ответил Багатель.

– Что ж, сделаем все, чтобы этого не случилось, – произнес Аквелио.

– Раз ты готов, то идем, времени нет совсем, – как ни в чем ни бывало проговорил Багатель.

– Да, – твердо отозвался король. – Только не говорите Мелрите и Виргате, – попросил он, и голос его в первый и последний раз дрогнул.

Обе воительницы отправились удостовериться, чтобы никто из воинов не покинул барьер. Им им в голову не приходило, что задумали Багатель и Аквелио.

Когда над головами у них почернело, и нельзя было понять, что происходит снаружи, Виргата беспокойно дернулась:

– С такой разбушевавшейся стихией сражаться бесполезно, но все равно я чувствую, что мое сердце словно рвется туда.

– Но послушай, Ви, если не остановить этот ветер, развеется ли он сам собой? – спросила Мелрита. Эта мысль пугала ее до глубины души.

– По правде, я не знаю, да и мы никогда не сталкивлись с таким, – ответила принцесса. Ей было не по себе не только от разворачивающегося вокруг бедствия, но и собственной беспомощности.

– Так нам остается надеяться, что Багатель что-нибудь придумает, да? – сказала Мелрита.

– Да, похоже на то.

Барьер все же немного искажал действительность, поэтому разглядеть толком, что происходит снаружи, было нельзя – все равно что пытаться рассмотреть, что творится за окном сквозь грязное стекло и сплошной ливень. И в этот раз так было даже лучше для людей – они пока не могли знать о том, что за пределамт спасительного барьера не выжил никто.

Но это отлично понимал Аквелио. И для него не стояло выбор – отдать свою жизнь этому ненасытному Ветру за маленькую возможность остановить его или остаться в безопасности внутри барьера, а потом считать утраченные жизни.

– Когда мы покинем барьер, я смогу совсем недолго держать защиту вокруг нас, и за это время нам надо успеть сладить с Ветром, – сказал Багатель.

– И что ты собираешься делать?

– Через посредничество сильфов и печать Венто, пожалуй, можно что-нибудь попытаться сделать… Даже Первозданному Ветру придется внять нашему зову, – усмехнулся Багатель. – Если уж он послушал Риэ, то и у нас должно получиться.

– Что ж, значит, сделаем и мы, – просто ответил Аквелио.

– Ты точно не хочешь увидеться с Мелритой? Или Виргатой? – спросил маг.

– Не стоит, – король лишь покачал головой.

– Ну, хорошо, идем.

Они покинули созданный магами барьер, оставшиь под защтой только лишь сил Багателя. Однако, даже наличие щита не помогало идти: разглядеть что-нибудь в этом урагане по-прежнему было невозможно.

– Главное добраться до центра смерча – там-то уж будет тихо, – напомнил Багатель. – В этом наш единственный шанс.

И каким-то чудом им это удалось. В самом сердце урагана действительно царило пугающее безмолвие, особенно по сравнению с хаосом, бушующим вокруг. Здесь Багатель снял их щит, а затем Аквелио, собравшись с дузом, громко позвал:

– О, Великий Ветер, откликнись на мой зов, именем Венто, твоего воплощения в этом мире!

– Посему мы просим тебя вернуться туда, где ты должен быть!

Разумеется, Багатель не ожидал, что стихия послушает их, зато этого бы хватило, чтобы привлечь к ним внимание.