Перекресток судеб
Шрифт:
– Смотрите! — воскликнул Захар, как только смог более-менее смотреть слегка косящими из-за магии глазами.
– Постоялый двор горит! — выдохнула Акая, с трудом поднимаясь на ноги и помогая подняться мне.
Мы смотрели на черный густой дым, поднимавшийся в той стороне, где должен был быть постоялый двор, и у меня почему-то сердце сжалось от обиды. Это была не наша собственность, но мне все равно было жаль сгоревший постоялый двор.
– Представляю, что о нас подумает Бор Бар, когда вернется! — сказала я и снова уселась на мягкую, зеленую траву.
– Что за Бор Бар? — спросил рыцарь, и мы с Акаей одновременно поморщились,
Захар лишь слегка улыбнулся недоверчиво и посмотрел на рыцаря, а тот стоял хмурый и не сводил глаз с дыма, что уже высоко поднялся в небо. В деревне увидели его, и там поднялась суматоха и беготня. Некоторые мужики помчались поглядеть, что происходит и вездесущие мальчишки, срезая дорогу через лес, тоже помчались к постоялому двору в надежде оказаться на месте событий первыми.
Мы спрятались в кустах и пытались решить, как нам быть дальше.
– Вы уверены что хотите попасть в Вековечный лес? — Строго спросил рыцарь.
Он был еще молод, но старался держаться строго и все время хмурил брови, стараясь выглядеть серьезней и старше. Но глаза его выдавали, по характеру он явно был веселым парнем, его глаза сияли двумя сапфирами и казались кусочками предрассветного неба, когда оно уже почти синее, но звезды еще не погасли. Волосы цвета зрелой пшеницы он собирал в короткий хвостик и было видно, что он не привык, что они такие длинные и все время норовит их поправить. Доспехи на нем были качественными и когда-то, много лет назад, были явно дорогими, но наш рыцарь был не первым, кто ими пользовался, а потому вид у доспехов был потрепанным. Но вот меч был хорош даже на мой неопытный взгляд. Рукоять, оплетенная кожаным шнурком, была украшена навершием в форме сжатого кулака, и на каждом пальце были выгравированы части клятвы странствующего рыцаря.
Мы промолчали, прислушиваясь к тому, что происходит в деревне, и рыцарь, нетерпеливо вздохнув, задал свой вопрос снова:
– Так вы уверены, что хотите попасть в Вековечный лес?
– Да, хотим, — ответила Акая, — у нас до появления колдуна было это желание, а теперь оно стало еще сильнее.
– Хорошо, — сказал рыцарь и посмотрел на кузнеца, — а ты точно решил идти с нами?
– Я уже давно хотел уйти, да не решался один идти, а тут сама судьба меня в спину подталкивает. Так чего сомневаться? — Ответил кузнец и заставил нас пригнуться пониже, мимо нас прошли, шумно галдя, женщины, тоже решившие посмотреть, что случилось на постоялом дворе.
– Только мне нужно забежать в храм Тишины, у меня там все в дорогу припрятано, — прошептал Захар, как только женщины отошли подальше и он, встав в полный рост, огляделся. — Тихо все, все пошли к постоялому двору, так что можно вылезать. Пошли к храму.
Мы шли быстро, постоянно оглядываясь по сторонам, но в деревне, похоже, действительно никого не осталось, и мы подошли к холму, на котором белел храм Тишины, никем не замеченные.
Ступеньки от подножия холма обвивали его и полого поднимались к храму. Мы шли не торопясь, посматривая по сторонам. Захар почему-то велел нам быть внимательными и осторожными, странствующий рыцарь обнажил меч и прикрывал нас со спины. Вид у обоих мужчин был суровый, и я схватила Акаю за руку. Она шла легкой походкой, и глаза ее метались по кустам и камням, она тоже явно что-то чувствовала, и это меня пугало еще больше.
– Что происходит? — спросила я шепотом у подруги.
– Ты что, не чуешь? Кровью пахнет, — ответила она.
Я втянула воздух и действительно почуяла запах крови.
– В храме тишины не может пахнуть кровью. Ее служители мясо-то почти не едят, а уж проливать кровь в святилище тем более не станут, — прошептал Захар и охнул, когда увидел площадку перед храмом.
На земле лежало несколько тел с разорванными грудными клетками и оторванными головами. В храм вилась дорожка из кровяного следа, как будто туда кто-то полз, и мы медленно-медленно пошли в храм. На пороге лежал еще один труп, но с головой, он был похож на нечто деформированное, черты лица были сильно угловатыми, кости скул и надбровные дуги выпирали как наросты, уши были сильно вытянуты и заострены, а зубы в челюсти не помещались и сильно выпирали наружу острыми клыками.
– Что это? — Едва сумев совладать с ужасом, спросила я.
– Наирийский умертвий, — тихо ответил рыцарь. — Похоже, тут некромант порезвился.
– О, боги, великие и милосердные! — выкрикнула Акая и метнулась в темный угол храма, где лежало тело в белых одеждах.
Она опустилась на колени перед телом и осторожно перевернула его на спину. Это был Бар Бор и вид у него был ужасный, вся его одежда спереди была залита кровью. Пальцы на руках были обожжены, а на лице живого места не было от синяков и ссадин. Правое плечо было проткнуто какой-то палкой, но парень явно был еще жив, и мои спутники взялись спасать служителя Тишины. Я была в этом деле абсолютно бесполезна. Поэтому просто встала у входа в святилище и стала караулить окрестность.
Акая и парни провозились с Бор Баром больше двух часов, промывая и обрабатывая раны, используя какие–то заклинания и травы, они остановили кровотечение и уняли боль. Найдя в кладовке храма все необходимое, они перевязали парня и переодели в чистую одежду, а я продолжала стоять и смотреть на приход вечера.
– Скоро стемнеет, — тихо сказала я, и все резко замерли и посмотрели на меня.
– Надо поспешить, — сказал Рыцарь. — Захар, позаботься о телеге, служителя оставлять тут нельзя. Акая, найди масло для светильников и все тряпки, какие тут найдешь.
– Что ты задумал? — спросила я рыцаря.
– Храм осквернен темной магией, — ответил он. — Если бы служитель был в сознании, он бы сам тут все сжег, да и труп умертвия оставлять нельзя, ночью он снова восстанет и пойдет убивать в деревню. Поэтому мы тут все и сожжем.
– Акая? — спросила я подругу, почему-то не доверяя рыцарю.
– Он прав, тут и так бы все сожгли, так что забираем с собой Бор Бара и уходим, не хватало, чтоб тот, кто нагнал сюда умертвие, застал нас тут. Да и про Гора забывать нельзя.
– Может, это он и сделал? — спросила я.
– Нет, это кто-то другой, кто-то, кто не побоялся позорной смерти. Гор не дурак, и такое творить не стал бы, — ответил за подругу рыцарь и протянул мне небольшой сверток из одежды для Бор Бара. — Возьми, он с нами, похоже, надолго.
– Поспешите! — крикнул Захар и мы вышли на улицу, у порога стояла небольшая повозка без лошади, и рыцарь изумленно изогнул бровь.
– Кто–то у лошадей всю кровь выпил, — пояснил кузнец и взялся за оглобли. — Помогай, дотащим повозку до моей кузницы, лошаденка у меня старенькая, но еще крепкая.