Перекресток в центре Европы
Шрифт:
– Там грабят прямо в купе, «мяу» не успеешь сказать, обчистят, будь осторожна. Языком не болтай, ни с кем не знакомься, никаких угощений не принимай. А будешь заполнять декларацию, делай это так, чтобы никто не видел! В Чехии можно будет расслабиться, но до нее ведь еще надо добраться!
Эти неожиданные опасности как-то шли вразрез с теми упоительными картинками заграничной жизни, которые нарисовала себе Юля, однако наставления мужа к сведению все-таки приняла. Иван всегда любил сгущать краски и напускать таинственность, поэтому получая очередной инструктаж, Юля чувствовала себя как агент перед заданием, хоть не особенно верила в эти страшилки.
Однако соседка по купе – приятная дама лет шестидесяти, ехавшая в Чехию к живущей там приятельнице, покататься на лыжах –
– Не пугайтесь, – утешала она, – нами вряд ли заинтересуются! Обычно богатеньких путешественников отслеживают еще с границы, возможно, сами таможенники сообщают, кто что указал в декларации, хотя, не берусь утверждать. Я всегда имею с собой совершенно мизерные суммы, так что ни в какие неприятности до сих пор не попадала. Даже жаль, это, наверное, очень будоражит кровь. Жизнь-то у нас, хоть и держит в тонусе, но каких-то интересных приключений не подкидывает.
«Приключений ей не хватает! – с досадой подумала Юля, – Похоже, что после знакомства со мной она получит все, чего ей не доставало!».
По мере приближения к Бресту волнение возрастало.
«Ну что ты, в самом деле, не миллионы же везешь!» – успокаивала себя Юля.
Но успокоиться не получалось, а когда пришло время заполнять декларацию, и вовсе разыгрался такой страшный приступ мигрени, что просто темнело в глазах. Едва соображая, Юля кое-как нацарапала требуемые сведения о имеющихся деньгах и чуть не упала в обморок, когда подошедший таможенник громогласно задал вопрос относительно провозимой суммы. Ничего не оставалось делать, как подтвердить, что да, она везет именно столько.
«Все, – пронеслось в голове, – до Чехии я точно не доеду».
В Варшаве проводники выдали всем какие-то деревянные чурбачки и велели с их помощью заблокировать замки.
– Ну, вот и отлично, – непонятно чему обрадовалась Юлина соседка, – я уже не первый раз еду, у меня есть такие фиксаторы, – она пошарила в боковом кармане своей сумки и продемонстрировала примерно такие же деревяшки, – не всегда выдают, поэтому у меня все с собой.
Умело пристроив чурбачки под дверь, цепочку и замок, она также хитроумно забаррикадировала дверь находящейся в купе стремянкой, которой пользовались, если нужно было забраться на верхнюю полку.
– Все, – дама с довольным видом полюбовалась результатами своих трудов, – теперь мы можем спать спокойно.
Заснуть, однако, не удалось, и пока не выехали с территории Польши, Юля не сомкнула глаз. Ее соседка тоже не ложилась, они коротали время за игрой в карты, пока не пришло время разбирать защитные сооружения. Никаких покушений на их купе не произошло, хотя Юле постоянно чудился какой-то подозрительный стук в дверь, она даже явственно увидела, будто дверную ручку пытались повернуть, но, возможно, ничего такого и не произошло на самом деле, а просто померещилось из-за расшалившихся нервов. Наконец, пересекли чешскую границу. Юля ощутила колоссальное облегчение.
Баррикадироваться больше не было необходимости, за окном расстилалась сплошная темнота, стояла глубокая ночь, и только неожиданно возникали ярко освещенные сооружения, похожие на клубок гигантских осьминогов – из-за множества переплетающихся между собой труб, идущих во всех направлениях. Иногда из этой темноты выскакивали строения, определенно являющиеся заводами или фабриками, смотрелось они невероятно празднично и нарядно из-за яркой разноцветной иллюминации.
– Они тут, похоже, совсем не экономят на энергоносителях, – удивленно заметила Юля, – у нас-то электричество отключают по «вееру» строго каждый день, а здесь и ночью светло, как днем. Я, знаете ли, подрабатывала в спортивном клубе, вела шейпинг и аэробику. Так не представляете, как я намучилась с этим «веером»! Как назло, отключение приходилось на мои часы и мне ничего не оставалось, как только включать магнитофон – он, к моему несчастью, мог работать на батарейках – и несколько часов подряд я скакала, как заведенная, потому что люди заплатили за занятие, и его никак нельзя было отменить. Особенно весело было, когда все это счастье случалось после ночного дежурства в роддоме! Всю ночь мечешься, а потом приходишь в клуб, и веселье продолжается.
– Боже мой, – изумилась дама, – а зачем же Вы так истязали себя? Хотя понятно, деньги, наверное, зарабатывали…
– Да. Пришлось, к сожалению, беспокоиться о деньгах, после того, как муж уехал. Раньше-то я особо не задумывалась над тем, откуда они берутся, он очень неплохо зарабатывал.
– А почему он уехал?
– Да так, подвернулась возможность, – уклонилась от ответа Юля, – решил, что там можно нормально жить. Он уже год там, вот, теперь и я к нему еду, хотя, честное слово, не очень мне хочется, да и не верится, что там так хорошо, как он расписывает. Но, если понравится, может и соглашусь, что стоит остаться насовсем.
Позади остались все возможные неприятности, и можно было расслабиться. Соседка, наконец, смогла получить интересующие ее подробности о цели Юлиного путешествия.
– Да, в общем-то, Вы правы, что не хотите оставаться заграницей, – задумчиво сказала она, – я не первый раз сюда приезжаю, знаю, что тут совсем не так все замечательно. Моя подруга живет тут уже лет двадцать… В Москве у нее никого и ничего, а здесь – свое дело. Она занимается производством колбас, ей досталась небольшая коптильня – муж уехал в Америку, здесь вообще поветрие: все, кто может, уезжает. Смешно, – покачала головой дама, – наши уезжают из России в Чехию, чехи – в Америку… Короче говоря, ее муж тоже уехал. Она извернулась и выкупила его долю. Теперь сама себе хозяйка, работает не покладая рук. Колбасы коптит, это она-то, блестящий физик! Какие она подавала надежды в свое время! – дама с сокрушенным видом снова покачала головой, – но бросила все, уехала. В Чехии ее образование оказалось никому не нужно, хорошо хоть у мужа было дело, не пришлось искать работу. С семейной жизнью, правда, не сложилось, и они расстались. Теперь она – завидная невеста, с приданым, однако, слышать ничего не хочет о замужестве, чехов на дух не переносит.
– Странно, – удивилась Юля, – а почему она тогда сидит тут? Продала бы свой цех…
– Куда возвращаться-то? У нас же сейчас вообще не разбери что творится! Что ей там делать? Снова начинать все с нуля? Зачем? У нее в Чехии все в полном порядке. А что слова сказать не с кем, так тут все так живут. Не принято у них общаться, так как мы к этому привыкли. Каждый в своей скорлупе. Насчет благоденствия, тоже неправда. Чтобы что-то иметь, надо работать день и ночь, а с работой тут плохо. Разве что Вы откроете собственное дело.
Юля как-то не была готова к такому положению вещей.
– Я хочу подтвердить диплом и работать врачом. Муж сказал, что это возможно. Даже есть какие-то люди, которые готовы помочь.
– Вот про это ничего не могу сказать, – пожала плечами дама, – я слышала, что это неимоверно сложно. Но, возможно, Вам повезет. От всей души желаю Вам этого.
«Надо же, – недоумевала Юля, – а послушай Ивана, получается, что тут просто рай земной и все проще простого».
Но она больше верила словам мужа, чем тому, что услышала от соседки по купе. Во-первых, она привыкла ему доверять. Во-вторых, он прожил тут целый год и наверняка разбирался в этих вопросах лучше. А, в-третьих, ей самой очень хотелось верить именно Ивану, потому что уже было жаль расставаться с волшебной сказкой о том, что Чехия – замечательная страна, где можно работать и получать достойные деньги, где ребенок получит прекрасное образование, где, наконец, они с Иваном будут жить счастливо. И куда она сможет перевезти родителей, и создать им такие условия для жизни, чтобы ни в коем случае не захотелось возвращаться в Россию, где грязно, неуютно и, в конце концов, опасно. Как можно жить в стране, где даже для того, чтобы дойти до мусорных контейнеров, нужно вооружаться газовым баллончиком, чтобы в случае чего защититься, а когда заходишь в подъезд собственного дома, также стоит держать баллончик наготове, о выходах в ночное время вообще говорить не приходится. Манана целое состояние сделала на этих баллончиках и газовых пистолетах, говорила, что это самый ходовой товар, улетают, как горячие пирожки, мужья берут в подарок женам на день рождения.