Перелетная птица
Шрифт:
— Так в чём ваш секрет, мистер Павич? — уже с куда меньшим напряжением спросил Гаккель.
— Называйте меня Александр Вениаминович, поскольку я решил принять русское подданство и отказаться от американского.
— Вот как? Это любопытно. Так в чём ваш секрет?
— Обтекаемость. Самолёт находится в воздухе и ему нужно придать самую удобообтекаемую форму. Ведь никому теперь не приходит в голову делать в днище корабля выступы или просто дырки, правда? Правда, придумали такую штуку как бульб, но и тот предназначен для лучшей организации омывающего корабль потока. Именно поэтому в Опытовом бассейне модели кораблей усиленно гоняют и выверяют, чтобы выявить
— Так просто?
— Ну что вы! Это целая наука под названием аэродинамика. Признаюсь откровенно, моих знаний в этой области хватит до скоростей в двести-двести пятьдесят километров в час, а дальше начнутся проблемы с вибрацией. Потом пойдут другие сложности и препятствия, они будут возникать одно за другим. Тогда я уйду в сторону и дам дорогу тем, кто будет обладать талантом, умом и удачливостью.
— Вы приуменьшаете свои заслуги, Александр Вениаминович. Ваши самолёты в техническом отношении выглядят весьма совершенными!
— Не отрицаю, так оно и есть. Мне повезло найти великого инженера, Павла Ивановича Крашенинникова. А моторы мне делает другой гений, мистер Пикстон.
— Кажется, понимаю. Вы взяли на себя роль организатора и генератора идей, а творцам создали идеальные условия, так?
— Совершенно верно.
— В таком случае, ваша заслуга ещё более высока.
Гаккель задумчиво пожевал колбаску и запил пивом. Поставил кружку и решительно спросил:
— Где расписываться кровью?
— Сатане не нужна твоя кровь, ему даже чернила излишни, он услышит простое слово или даже недобрые мысли.
— Отлично сказано! Чьи это стихи?
— Моего приятеля. Его больше нет с нами. Что касается нашего сотрудничества, то мы обсудим его на досуге. А для начала сотрудничества и пробы сил примите заказ на эскиз двухмоторной летающей лодки. Моторы — как у «Агаты».
— К какому сроку представить?
— Могу дать неделю максимум.
Прошла неделя, и вот Александр и Яков Модестович сидят в 'скворечнике, а перед ними несколько листов с двухмоторными летающими лодками и стопка листов с описаниями.
Глава 12
Нежданные встречи
Конкурс на поставку самолётов для военного ведомства завершился ожидаемо быстро. Как правильно сказал в приватном разговоре начальник комиссии, генерал Мюллер, «Выбирать-то не из чего, господа! Лишь аппараты Павича хороши, а остальное — дрянь»! Впрочем, в итоговом документе была применена щадящая формулировка: «За явным преимуществом», которое, несомненно, было на стороне «Полярной звезды», вернее, за свежеиспеченным подданным Российской империи, Александром Вениаминовичем Павичем. Любопытно, что в число аэропланов-победителей конкурса, кроме «Ласточки» и «Стрижа», честно выполнивших все конкурсные задания, вошла и «Агата». И это при том она едва-едва прошла свои первые испытания. Но члены комиссии были единодушны в своём решении: армии нужен самолёт для перевозки важных пассажиров, по каковой причине был учреждён специальный авиаотряд численностью в десять самолётов при Главном Штабе. Выяснилось, что такой же отряд собираются создать и при Главном морском штабе. Морское ведомство решило сформировать авиационные отряды при всех морских крепостях и теперь рассматривало варианты летающих лодок.
Пущин замер у порога — он был в самое сердце поражён прекрасным зрелищем, представшим перед ним. Александр окликнул ближайшего рабочего:
— Где найти Якова Модестовича?
— А вон его башмаки торчат!
И верно, из люка между двумя мотогондолами, поднятого над фюзеляжем крыла, торчали ноги, а на ногах те самые башмаки, между прочим, начищенные до блеска. Пришлось подниматься в гидроплан и стучаться в маленькую каморку, вернее приборный шкаф ровно посреди салона, с проходами справа и слева. Пущин, возбуждённо сверкая глазами, нависал над плечом.
— Открывайте дверь! Не помешаете. — раздался слегка сдавленный голос.
Александр приоткрыл дверь в каморку и, не входя — входить-то и некуда, всё забито какими-то трубами и механизмами — увидел под потолком раскрасневшееся лицо Гаккеля, что-то прикручивающего отвёрткой.
— Секундочку! — не глядя на вошедшего босса, просипел конструктор.
И верно, через короткое время он ловко кинул отвертку в ведро, стоящее на полу самолёта, а сам вылез наверх. Энергичный стук башмаков по лестнице, и вот он показался во входном люке.
— Чертовски неудобно монтировать этот узел, придётся его решительно переделывать. Но что же это я? Очень рад видеть вас, Александр Вениаминович!
— Взаимно, Яков Модестович. Познакомьтесь, это мой добрый приятель, старший лейтенант флота российского, Пущин Арнольд Егорович, я ему много о вас рассказывал.
— Рад знакомству, Арнольд Егорович!
— Яков Модестович, в настоящее время Арнольд Егорович служит в Главном морском штабе. Он мне сообщил о планах его ведомства создать несколько отрядов летающих лодок при морских крепостях. Естественно, я привёл его ознакомить с вашим творением.
— И как вам моя лодочка, Арнольд Егорович?
— Это не лодочка, а великолепная морская птица! — восторженно заявил Пущин — Альбатрос! Буревестник! Фрегат!
— Вот фрегатом и назовём, — решил Гаккель — будет название сразу от птицы и от парусника, и оба имени красивые. Господа, а не подняться ли нам в скворечник? Там нам никто не помешает, а «Фрегат» оттуда видно преотлично.
Поднялись в контору, уселись за стол и, любуясь гидропланом, принялись его обсуждать.
— Яков Модестович, как я вижу, верхняя задняя часть «Фрегата» ещё не обшита, и мой вопрос о шпангоутах: все идут прямо, а вверху имеется большое круглое окно. Для чего оно?
— Да, профессионала видно по вопросам. Дело вот в чём: я проектирую лодку для пассажирского сообщения между приморскими городами, то есть машину сугубо гражданскую. Но по совету Александра Вениаминовича заложил возможность военного применения гидроплана, причём с немалой перспективой.
— Не вполне ясно, поясните Яков Модестович.
— Средства вооруженной борьбы совершенствуются, и после появления боевых самолётов появятся специализированные машины для уничтожения летательных аппаратов неприятеля. Между собой мы их называем истребителями.