Перелом. От Брежнева к Горбачеву
Шрифт:
Но, чувствуя, что мои доводы на него слабо действуют, я прибег к такому аргументу.
— Это как картошка, Эдуард Амвросиевич. Коль ее посадили весной, то урожая через неделю не будет, если вы даже снимете председателя колхоза. Урожай будет осенью!
— Но есть и скороспелые сорта, —буркнул министр. Что — что, а в находчивости ему отказать было нельзя. — Так что Вы конкретно предлагаете?
Мой ответ сводился к тому, что надо сделать честный и глубокий анализ ситуации на переговорах в Стокгольме: определить, где мы находимся, на что мы можем пойти, а на что не можем, и на этой основе провести
— Все это типичное не то, —вздохнул Шеварднадзе. Но напишите, а там посмотрим.
Посоветоваться было не с кем. Корниенко к тому времени уже отстранили от стокгольмских переговоров, и он все больше и больше замыкался в себе. Ковалев же только укоризненно качал головой:
— Вы, очевидно, не понимаете происходящих в стране перемен.
И угрозы эти были не просто сотрясением воздуха. Той весной в МИДе началась чистка кадров — Шеварднадзе методично избавлялся от неугодных ему людей.
Правда, делал он это, как всегда изощрённо хитро. На публике речь шла лишь о борьбе с семейственностью и протекционизмом. Под руководством нового зам министра Никифорова, пришедшего из ЦК партии, Управление кадров составляло списки сотрудников, чьи родственники — муж, жена, дети, брат, сестра — работали в МИДе и аппарате ЦК, или учились в МГИМО. Но таких оказалось не так уж много.
Тем не менее, через год к маю 1987 года в МИДе сменилось:
— 7 из 9 заместителей министра;
— 7 из 10 послов по особым поручениям;
— 8 из 16 заведующих территориальными отделами;
— 68 из115 послов.
Это была вторая по масштабам чистка МИДа после сталинских репрессий. И хотя никто из уволенных репрессирован не был, МИД лишился тогда многих квалифицированных кадров.
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ НАД ПЕРЕГОВОРЩИКАМИ
Пока мы работали над директивами, тучи над переговорщиками сгущались. Пламенные призывы Горбачева повисали в воздухе. Помощник Генерального Черняев говорил открытым текстом:
«Мы, его помощники, и сам М.С. Горбачев обратили внимание, что наши переговорщики по разоружению в Вене и Стокгольме ведут дело совсем не так, как следовало бы, если руководствоваться позициями, которые провозглашал и отстаивал Генеральный секретарь в своих контактах с американцами». [156]
А тут ещё, как назло, наши директивы застряли на бесконечных заседаниях в большой и малой Пятерках. Надо было уезжать в Стокгольм на очередной десятый раунд, а нет не только развязок, которые требовал от нас Генеральный, но и вообще никаких указаний.
156
А.С. Черняев, там же, стр. 78.
12 апреля перед отлетом из Москвы позвал министр. Удивительный все— таки человек Эдуард Амвросиевич — при каждой встрече неожиданно другой. Вот и сейчас — снова сама доброжелательность.
— Я знаю, вы едете без директив. Будет трудно, но надо продержаться. Стокгольм выходит сейчас на передний план. Люди возлагают большие надежды на вашу Конференцию. В Вене перспектив нет. В Женеве — тоже. А в Стокгольме кое — что просматривается реальное. Есть возможность компромисса без ущерба для нашей безопасности.
И тут у меня возникает много вопросов. Например, — американцев и других западников
Я ответил, что у НАТО позиции просчитаны очень хорошо и ничего в ущерб себе они не предложат. И дело вовсе не в том, что основные американские гарнизоны находятся за океаном. США и страны Запада — открытые общества, а Советский Союз — закрытое. Многое поэтому идет от этой психологии «осажденной крепости» — как можно показать что— либо врагу! С другой стороны нам действительно есть что скрывать. Официально заявляем о неприменении первыми ни ядерного, ни обычного оружия, а на военных учениях отрабатываем наступательные операции с применением этого оружия первыми. И существенных изменений в военной политике пока не происходит.
— С военными у нас назревает серьезный разговор, —сказал Шеварднадзе, — планируется важное выступление Михаила Сергеевича по обычным вооружениям. Может быть, придется внести коррективы в наши позиции — тогда мы дадим вам знать. Я не исключаю, что венские переговоры скоро отомрут, и тогда все вопросы обычных вооружений перейдут на Стокгольм — II. Впечатление о работе делегации у меня хорошее. Товарищи глубоко владеют проблематикой. Я не могу сказать, что ситуация в Стокгольме тупиковая. Наоборот, есть возможность занять даже наступательную позицию. Нам нужен успех. Иначе мы с Вами окажемся безработными, —пошутил под конец министр.
Десятая сессия открылась под аккомпанемент взрывов американских бомб в Ливии. В ночь с 14 на 15 апреля 1986 года самолеты палубной авиации шестого флота США в Средиземноморье, а также истребители— бомбардировщики F— 111, базирующиеся в Англии, нанесли удары по Триполи и Бенгази. Это были те самые самостоятельные действия ВВС в прилегающем к Европе морском пространстве, не связанные с деятельностью сухопутных войск, о которых шел спор на Конференции.
Казалось, весь март Вашингтон специально испытывал терпение Горбачева. На следующий день после окончания XXV11 съезда в США было объявлено о сокращении персонала советского представительства при ООН в Нью— Йорке на 100 человек: с 275 до 170. Причина одна — шпионаж. Ещё через неделю два американских военных корабля вошли в советские территориальные воды у берегов Крыма, где в это время отдыхал Горбачев. Причем в Пентагоне не скрывали, что эти корабли занимаются сбором разведывательной информации.
Тогда Горбачев устоял, хотя сильно было искушение ударить кулаком по столу, как в старые добрые времена. 3 апреля на заседании Политбюро он остудил горячие головы, требовавшие ответных акций:
«XXVII съезд очень правильно определил курс на Америку. При всей противоречивости наших отношений реальность такова, что мы без них ничего не сделаем, и они без нас ничего не сделают. Мы живём на одной планете. Мы без Америки мир сохранить не сумеем. Это сильный наш ход мы признаём их роль… Но ведь что получается? Весь мир видит: Горбачёв вечером что— то предложит, а американцы уже утром говорят «нет»! Мы не можем действовать адекватно, реагируя на американскую политику: зуб за зуб, мол раз мы «империя зла», то вы такие— то и т.д. Наша реальная политика сильнее всякой пропаганды» [157] .
157
Архив Фонда Горбачёва. Материалы А.С. Черняева. Фонд 2, Опись 1.