Перемены. Адская работенка
Шрифт:
– Чего ты хочешь? – спросил я.
– Почти того же, что и ты, – ответила она. – Тебе нужна девчонка. Мне – тварь, которая ее утащила.
– Зачем?
– У девчонки нет времени на твои игры в вопросы, Дрезден. Или мы поможем друг другу и спасем ее – или она умрет.
Я сделал глубокий вдох и кивнул:
– Слушаю.
– Я потеряла след в дальнем конце этого переулка, – сказала она. – Очевидно, с тобой этого не произошло.
– Ага, – ответил я. – Переходи сразу к тому, чем ты можешь мне помочь.
Она молча открыла вещмешок и достала – я не шучу! – двусторонний боевой топор, который весил не меньше пятнадцати
– Если проведешь меня к гренделенышу, я разберусь с ним, а ты вытащишь девчонку.
Гренделенышу? Что, черт подери, еще за гренделеныш?
Не поймите меня неправильно, я – чародей. Я много чего знаю о сверхъестественном. Могу заполнить несколько тетрадей именами различных существ и тварей. Однако вот в чем фокус: чем больше учишься, тем отчетливее осознаешь, как много тебе еще предстоит узнать. Сверхъестественные царства велики, намного больше материального мира, и число их обитателей значительно превосходит число людей. Я могу узнавать о новых монстрах, пока через несколько столетий не умру от старости, – и не осилю даже четверти.
Этой твари я не знал.
– Дрезден, счет идет на секунды, – сказала Гард. Под холодной маской ее красивого лица пронеслась тень тревоги, настойчивости.
Пока я все это переваривал, раздалось резкое клацанье, и кусок битого кирпича или небольшой камешек из кровельного материала приземлился в глубине переулка.
Гард развернулась, мгновенно приняв боевую стойку, держа обе руки на выставленном вперед топоре.
Ух ты!
Я видел, как Гард, не моргнув золотыми ресницами, вступила в бой с первоклассным некромантом и ее ручным упырем. Что могло так напугать отважную воительницу?
Она осторожно изменила позу на более спокойную, затем тряхнула головой и что-то пробормотала, прежде чем снова повернуться ко мне.
– Ты знаешь, что случится с этой девушкой? Ты понятия не имеешь. Такого никому не пожелаешь. Поэтому я и обратилась к тебе. Пожалуйста, помоги мне.
Я вздохнул.
Что ж, черт побери…
Она произнесла волшебное слово.
Дождь ослаблял поисковое заклятие на моем амулете и смывал запах гренделеныша, а также психический след, оставленный напуганной Элизабет, однако вместе с Мышом мы смогли отыскать то место, где злодей провалился сквозь землю – в прямом смысле слова. След обрывался у старой двустворчатой двери в подвал, напомнившей мне о противоураганных убежищах, позади строений на восточной стороне «Ригли», под рельсами подземки, возле станции «Эддисон». Древние створки выглядели так, словно намертво приржавели друг к другу, – хотя этого не могло быть, если след вел сквозь них. Дверь окружал металлический забор, лишенный калитки. Знак на заборе объявлял зону опасной и советовал держаться подальше – такие мудрые советы вечно игнорируют легкомысленные искатели приключений и мягкосердечные чародеи с больной головой.
– Ты уверен? – спросил я Мыша. – Оно направилось туда?
Мыш обошел забор, обнюхивая сухую землю, укрытую от дождя путями подземки. Затем посмотрел на двери и заворчал.
Амулет слабо качнулся, не столь отчетливо, как несколько минут назад. Поморщившись, я сказал:
– Оно прошло здесь, но затем двинулось на север.
Гард фыркнула:
– Ерунда!
– Ерунда, – согласился я.
Гренделеныш сбежал в Подземье.
Чикаго – старый город, по крайней мере
Подземный город – иными словами, Подземье, или Преисподняя, – начинается сразу за пределами привычных транспортных и коммуникационных сооружений, где участки стен и потолка регулярно обваливаются, и разумный человек туда не полезет. Чем дальше, тем холоднее, темнее, опаснее и оживленнее становятся туннели.
Там живут твари – самые разнообразные.
Визит в Подземье скорее напоминает самоубийство, чем разведку, и те, кто туда отправляется, явно хотят исключить себя из генофонда человечества. Повторюсь: умные люди туда не ходят.
Гард топором прорубила широкое отверстие в заборе, и по крошащимся бетонным ступеням мы вошли в темноту.
Я прошептал слово, направил немного энергии, и мой амулет начал источать мягкое бледно-голубое сияние, которое слегка разгоняло мрак – достаточно, как я надеялся, чтобы видеть, куда идешь, но недостаточно, чтобы выдать кому-то наше приближение. В качестве дополнительного источника света Гард извлекла из вещмешка небольшой фонарик с красным фильтром. Я почувствовал себя лучше. Под землей свет не менее важен, чем воздух. Следовательно, Гард знала, что делает.
Подсобный туннель, в котором мы оказались, окончился рядом ветхих помещений, служащих промежутками между нынешними фундаментами и дорожной насыпью. Мыш двигался первым, сразу за ним следовал я с посохом и амулетом. Гард прикрывала тыл, шагая легко и осторожно.
Мы шли минут десять, проникая сквозь малозаметные дверные проемы, и в какой-то момент миновали туннель, затопленный ледяной стоячей водой, глубиной не менее полутора футов. Дважды спускались вглубь, и я начал тревожиться по поводу обратной дороги. Спелеология – сама по себе опасная штука и без того, что можно было бы охарактеризовать словом «хищники».
– Этот гренделеныш, – произнес я. – Расскажи мне о нем.
– Тебе ни к чему это знать.
– Очень даже к чему, – возразил я. – Если хочешь, чтобы я помог тебе, придется помочь мне. Расскажи, как мы справимся с этой тварью.
– Не мы, – ответила она. – Я. Вот и все, что тебе следует знать.
Немного оскорбительно, когда тебя держат в неведении. Разумеется, я и сам сотни раз так поступал с людьми – в основном чтобы защитить их, – однако раздражения это не умаляет, разве что добавляет иронию.
– А если вместо этого он прикончит тебя? – возразил я. – Мне бы хотелось иметь хоть какую-то подсказку, на случай если он кинется за мной и девушкой и придется с ним драться.
– С этим проблем не возникнет.
Я остановился и повернулся к ней.
В ответ она посмотрела на меня, подняв брови. Где-то поблизости капала вода. Над головой что-то слабо грохотало – возможно, линия подземки.
Гард недовольно сжала губы и кивнула, уступая:
– Это потомок Гренделя.
Я снова зашагал по туннелю.