Перемирие на Бакуре
Шрифт:
— Простите мне мои дурные манеры, — сказал он. — Я не обучен дипломатии.
— Звучит весьма оригинально, — она улыбнулась своей нежной чарующей улыбкой.
Люк снял добровольно наложенные на себя ограничения и на крыльях невидимого ветра Силы погрузился в глубины ее существа. Один пласт, другой, третий… В сознании всплыли образы: густые леса Эндора, в которых кишмя кишит жизнь; ночь, укутавшая теплым покрывалом засыпанный песком Татуин; гипнотизирующее сверкание глубокого космоса…
Смотри не утони, одернул он себя. Поддерживай
Слуги внесли новые блюда с крошечными моллюсками и незнакомыми овощами, политыми маслом, и чаши, полные бледных, голубовато-коричневых зернышек. Теперь Люк обсуждал исключительно зелень, макет на столе, рыб под ногами и даже попытался похвалить наряд Гаэри. Она держалась вежливо, но отчужденно. До тех пор, пока он не сказал:
— Мне нравится сенатор Белден. Он — друг вашей семьи?
— Да. Уже на протяжении многих лет, несмотря на некоторые его странности.
Очевидно, очень близкий друг, судя по ответу. Вся ее жесткая защита вдруг растаяла. Она взяла графин и налила немного бледно-оранжевой жидкости в бокал Люка.
— Попробуйте.
Ну что же… Хоть какая-то реакция. Он с любопытством покрутил бокал, заставив жидкость вращаться. Она липла к стеклу, точно сироп.
— Смелее! — Гаэри вскинула бровь. — Это не яд. Гордость нашей местности. Вы оскорбите Бакуру, если откажетесь, — налив себе столько же, сколько и ему, она выпила.
Люк последовал ее примеру. Рот и горло обожгло, точно огнем, но почти сразу же ощущение стало приятным; вкус напоминал смесь самых сладких и нежных фруктов, которые он когда-либо пробовал, и опьяняющих цветов, росших в джунглях.
Глаза Гаэри засверкали; по-видимому, ей были знакомы все нюансы его ощущений.
— Что это? — еле выговорил он и глотнул воды, чтобы охладить рот.
— Намановый нектар. Один из главных предметов нашего экспорта.
— Теперь я понимаю почему.
— Еще? — она снова потянулась к графину.
— Спасибо, — Люк усмехнулся. — Но нет. На мой вкус, слишком сильная штука.
Гаэриель засмеялась и снова наполнила его бокал.
— Вероятно, скоро нам будет за что выпить.
Если губернатор Нереус не спутает им все карты.
— Надеюсь.
Она протянула ему прозрачную тарелку с маленькими оранжевыми плодами.
— Может быть, вам больше понравится намана в таком варианте.
Он положил один плод на язык. Никакого огня, одно удовольствие. Тропические цветы… Привкус специй… Люк зажмурился, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Это происходит быстро, — сказала Гаэри с улыбкой, когда он открыл глаза. — Стоит хотя бы один раз попробовать наманы, и возникает легкое чувство удовольствия. Большинство людей поначалу даже не связывают одно с другим. Просто чувствуют, что им хорошо, но не понимают почему.
— Эффект привыкания?
Она заложила за ухо прядь волос.
— Все, что доставляет удовольствие, обладает эффектом привыкания. Будьте осторожны.
Рука, протянувшаяся за новым плодом, остановилась на полдороге.
— Мне немножко неловко расспрашивать вас об этом, но… — сказала она. — Его Императорское Величество не ответил на наш запрос о помощи. И все же… Вы уверены, что он мертв?
Внезапно Люк ощутил всплеск острой враждебности, источник которой находился справа от Гаэриель. Люк посмотрел в ту сторону и увидел устремленный на него неприязненный взгляд губернатора. Ревность, удивился он? Неужели Нереус имеет виды на Гаэриель? Ого, и еще какие…
— Император очень хорошо владел Силой. Поэтому я почувствовал его смерть, — ответил Люк. К его удивлению, она сильно побледнела.
— Я не… знала этого о Его Величестве. Губернатор повернулся к Чубакке, и напряжение оставило Люка.
— Значит, это относится не только к джедаям? — спросил он. — Ваша религия осуждает любого, владеющего Силой?
Интересно, что она сказала бы, узнав, что Император едва не убил его? Не сейчас, одернул он себя. И наедине.
— Постойте, вы не правы! — голос Хэна перекрыл жужжание разговоров за столом.
Губернатор уперся руками в стол и сказал:
— Я не привык обедать с чужеземцами, генерал. Ваше высочество, сенатор Органа, я начинаю сомневаться в вашем чувстве такта. Как можно было приводить сюда вуки сейчас, когда Бакура сражается с чужими за само свое существование?
Люк тут же напрягся.
Лейя вспыхнула.
— Если вы — начала было она.
— Вы думаете, что только люди… — перебил ее Хэн, но Чубакка не дал ему договорить, прорычав что-то, заставившее их обоих заметно успокоиться. Люк тоже понял, что Чуи не собирается выходить из себя. Вообще-то вуки, просто в порядке разминки, был вполне способен перевернуть нагруженный обеденный стол. — Прошу прощения, — без тени сожаления в голосе продолжил Хэн. — Мой второй пилот не хочет, чтобы я из-за него ссорился с вами. Но он сказал еще кое-что, о чем, по его мнению, вам всем следует знать. Сси-руук, как выяснилось, охотятся на людей. Поэтому в случае их вторжения Чуи рискует меньше, чем мы, — Хэн повел в воздухе ложкой, как бы охватывая всех собравшихся. Чуи снова пробурчал что-то, и Хэн усмехнулся. — Действительно. Худшее, что ему грозит, это смерть, поскольку они не используют вуки для подпитки боевых дроидов.
Последовало новое не то рычание, не то лай.
— Он говорит, — перевел Хэн, — что если понадобится доставить чужим послание, он готов.
— Ну да, — насмешливо ответил губернатор. — Превосходная идея, генерал Соло. Однако никто языка сси-рууви не знает, да и не в правилах Империи заключать сделки с… чужеземцами.
Разве что такие, в результате которых чужеземцы становятся ее рабами, мысленно добавил Люк.
— Никто не знает? — Хэн наклонился над столом, уставленным дорогой посудой. — Зачем же так категорично, губернатор?