Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
Пожалуйста, Петр Ильич, напишите мне точнее, когда будут русские концерты в Париже, - я постараюсь к тому времени попасть на выставку. Насчет доставки Вам “Русской старины” я оставляю распоряжение Ивану Васильеву, чтобы, начиная с августовского номера, Вам доставляли их в консерваторию и оставляли у тамошних швейцаров. Пожалуйста, сообщите мне Ваш адрес. Съездите здесь, Петр Ильич, в лес, где предполагалась постройка Карлово-Сиамакского хутора; там очень хорошо. Ефим знает то место, на котором мы были это время.
Явление в Вашем здоровье, эта усталость к вечеру, есть симптом, прямо указывающий на работу, несоразмерную с силами, и необходимость большого отдыха. Я знаю в своей жизни столько убитых здоровых (или - здоровьем), столько сокращенных жизней от непомерной работы или, вернее сказать, от недостаточного отдыха,
Отдохните от работы хотя в Браилове, мой дорогой Петр Ильич, будьте побольше на воздухе, побольше ездите куда-нибудь, посмотрите, как будут жать пшеницу машиною и т. п., и здоровье окрепнет.
Теперь, должно быть, напишу Вам из-за границы. До свидания, дорогой мой. Везде неизменно любящая Вас
Н. ф.-Мекк.
171. Мекк - Чайковскому
Браилов,
15 июля 1878 г.
Только что я запечатала свое письмо к Вам, дорогой Петр Ильич, как получила Ваше, на которое в ответ послала телеграмму. Очень мне жаль, милый друг мой, если Вам нельзя будет приехать в Браилов 20 июля, потому что и погода теперь хорошая и природа лучше, но, конечно, во всякое время vous serez le bien venu chez moi [вы будете желанным гостем у меня]. Вы пишете, что у Вас готовы фотографии Ваших племянниц и племянников, то я усердно прошу Вас, милый друг мой, прислать мне их в Женеву, poste restante, с первым письмом, которое Вы мне туда напишете. Не правда ли, Вы это сделаете? Мне хочется скорее их иметь. Я посылаю Вам письмо через Ивана Васильева, потому что думаю, что Вам могут понадобиться деньги для известной особы в продолжение июля и что, во всяком случае, было бы слишком долго держать их до 1 августа. Пожалуйста, Петр Ильич, уведомьте меня в Женеву, все ли Вы получите.
Очень мне скучно расставаться с Браиловым и отдалиться от Вас. Мне так нравится, когда мы живем тут оба, по соседству. Как я радуюсь, что Ваше здоровье хорошо; дай бог, чтобы так и продолжалось. До следующего письма, бесценный друг Всем сердцем Ваша
Н. ф.-Мекк.
Р. S. Как сюжет для оперы “Ромео и Юлия” я ставлю гораздо выше, чем “Ундину”.
172. Мекк - Чайковскому
Браилов,
16 июля 1878 г.
Дорогой друг мой! Вчера я послала Вам телеграмму, но телеграфы здесь так неисправны, что я боюсь, что она не дойдет до Вас. Поэтому пишу Вам эти несколько слов, чтобы повторить телеграмму: я выезжаю послезавтра, во вторник 18-го, письмо Вам оставляю в Браилове; не могла писать Вам раньше по случаю нездоровья, о котором объяснение есть в письме. Не посылаю теперь Вам длинного письма, оставляемого в Браилове, потому что оно может Вас уже не застать в Вербовке. Я надеюсь, что в среду или в четверг Вы будете в Браилове. Меня чрезвычайно радует эта мысль, хотя самой мне ужасно грустно покидать его. В моем письме в Браилове Вы найдете некоторые анахронизмы. Так, например, я прошу Вас не передумать приехать в Браилов, - в письме, которое Вы имеете, найдете в Браилове, но я пишу под влиянием мысли, чувства и желаний данной минуты, а соображением известно, что русский человек не силен; мне на каждом шагу приходится применять к себе поговорку, что “русский человек задним умом крепок”.
Итак, дорогой друг мой, до следующего письма в Браилове. Будьте здоровы и не забывайте всем сердцем любящую Вас
Н. ф.-Мекк.
173. Чайковский - Мекк
Вербовка,
19 июля 1878 г.
Дорогой друг!
Письмо мое сегодня будет очень коротенькое. Я уже второй день недомогаю. Серьезного ничего нет, но обстоятельно писать мне трудно.
Сегодня приехал Иван Васильев и передал мне в полнейшей исправности все, что Вы послали мне. Благодарю Вас, милый друг. Альбом браиловских видов доставил мне несказанное удовольствие. Собираюсь в Браилово во всяком случае не позже 1 августа. Вчера вечером уехал брат Анатолий; мне очень грустно. Посылаю Вам портрет всего семейства сестры, за исключением Льва Васильевича, которого ни одной фотографии теперь не имеется.
От всей души желаю Вам хорошего и приятного путешествия. Очень меня сокрушает известие о неудачных родах Александры Карловны. Надеюсь, что она оправилась и что вследствие этого и у Вас на душе покойно.
Завтра или послезавтра напишу Вам. Будьте здоровы, покойны, счастливы. Еще раз спасибо Вам, милый, добрый друг.
Ваш П. Чайковский.
174. Чайковский - Мекк
Вербовка,
21 июля 1878 г.
Только сегодня начинаю я поправляться. Все эти дни я чувствовал себя весьма нехорошо и начинал побаиваться, как бы не приключилось серьезной болезни. Теперь могу с уверенностью сказать, что завтра буду совсем здоров.
Ничего не может быть наивнее, как мое предложение Вам писать мне обязательно каждые две недели. И Вы были так добры, дорогая моя, что согласились на это! Я и забыл в ту минуту, как писал Вам, что Вы глава большого семейства и что администрация Ваших дел поглощает у Вас бездну времени. Ради бога, не стесняйтесь, пишите мне тогда, когда Вам этого хочется и когда Вы будете чувствовать влечение к беседе со мной. Только прошу Вас не оставлять меня долго без известий о Вас, и когда обстоятельства будут мешать Вам писать мне, то просто телеграфируйте мне, что Вы здоровы и находитесь там-то. По этому поводу я должен предварить Вас, что французскую телеграмму прислать прямо в Каменку нельзя. Нужно адресовать так: Russie, via Vienne, Kieff, Smela, Kamenка.
В настоящее время здесь находится мой брат Ипполит с женой, и, кроме того, мы ожидаем брата Модеста на несколько дней. 1 августа я буду в Браилове и проведу там, во всяком случае, не меньше недели. Мне очень совестно и досадно, что из-за меня дом Ваш не может быть приведен на свое зимнее положение. Простите, друг мой, что я так злоупотребляю Вашей добротой, но мне очень грустно было бы отказаться от удовольствия провести хотя несколько дней в милом, дорогом Браилове. Все дни, которые я там проведу, я намерен посвятить безусловному отдыху. Он в самом деле мне нужен, точно так же как и уединение, без которого от времени до времени я не могу обходиться.
Я, кажется, в моем последнем письмеце ничего не писал Вам о нашем спектакле. Так как публика должна была находиться на чистом воздухе, то мы очень боялись дождя. Как нарочно после четырех ясных дней в день спектакля с утра начал лить дождь. К счастью, к вечеру все разъяснилось и все обошлось весьма благополучно. Племянница Таня произвела настоящий фурор. Я с успехом исполнил должность суфлера.
Весьма радуюсь, что сюжет “Ромео и Джульетты” нравится Вам. Покамест я еще не разочаровался в своих планах на этот счет. Но я начну писать эту оперу еще нескоро, В настоящее время я работаю над литургией, которая должна быть готова до моей поездки в Браилово. Затем отдых, затем Москва... Ох, эта Москва! Не легко мне там будет в первое время. Но это необходимо, неизбежно.
Я еще ничего точного не могу Вам сообщить насчет концертов Рубинштейна. Юргенсон обещал дать мне обстоятельные сведения, и как только я их получу, то сообщу Вам.
Статью Кюи (за которую я очень благодарю Вас) я прочел и нахожу ее во всех отношениях слабой. Как газетный рецензент Кюи, несмотря на огромные недостатки, имеет и достоинства. Он остроумен, пишет бойко, язвительно и смело. Но ему недостает эрудиции. Все, что он в своей французской статье пишет о греческих ладах, на которых будто бы построена русская песня, крайне наивно и неточно. Вообще на каждом шагу сказывается довольно самоуверенное музыкальное невежество. С другой стороны, попытка ознакомить французов с нашей музыкой достойна сочувствия и может принести пользу.