Переплет
Шрифт:
Однако теперь я понимаю: в моем случае повезло всем, кроме разве бедняги Ботта. Ничего себе девица, вполне, но по натуре — женский вариант Вика. Мы бы с ней не ужились. Вот подумайте: она ложилась спать не раньше пяти утра. Где же домашний уют?
— А теперь вы помолвлены с дочерью лорда Стейблфорда? Да, это шаг наверх.
— Именно. И в социальном плане, и в духовном. Более одухотворенных девушек, чем Беатриса, просто не бывает.
— Ее как зовут? Беатриса… а дальше?
— Брэкен.
— Случайно,
— Красивая? Не то слово! Вы когда-нибудь видели Грету Гарбо?
— Да.
— А Констанс Беннет?
— Да.
— А Норму Ширер?
— Конечно, видела.
— Так вот, смешайте их всех, и кого получите? Беатрису!
— И вы правда так говорили с лордом Стейблфордом?
— Э… может, не буквально такими словами. Но был с ним тверд. Да. Крайне тверд.
— А он пресмыкался?
— Буквально за брюки цеплялся. Но, конечно, я все-таки богат. Может, это помогло.
— У Блэра денег почти нет.
— Мне говорили, что сведущие люди считают его лидером молодых романистов.
— Он и есть лидер. Но пишет такие книги, каких и не читает, можно сказать, никто. Понимаете, он выше обычных людей. В общем, за свои романы он почти ничего не получает.
— На что же он живет?
— У него работа на радио.
Пэки заинтересовался. Он любил иногда вечерами послушать радио.
— Это не он говорит, приветливо так: «Доброй ночи всем! Доброй ночи!»?
— Нет. Он…
— A-а, понял. Он ведет беседы о биржевых ценах.
— Нет. Блэр шумит.
— Как это, шумит?
— Ну, играют, например, скетчи, где нужны разные шумы, а Блэр их и воспроизводит.
— Ага, ясно! Кто-то крикнет: «Ура, вот идет королевский телохранитель!» — а Блэр и прошумит «топ, топ, топ». Да?
— Да. И всякое другое. Он очень искусно подражает всему. Очень похоже.
Пэки покивал.
— Так-так, теперь мне понятно, отчего вы рветесь за него замуж. Дома никогда не будет скучно, если муж в любой момент сумеет погудеть, как клаксон, или там издаст призывный писк хлопкового долгоносика. Вы считаете, что ваш папа разделит такую точку зрения?
— Папа ужасно меркантильный. Слишком много думает о деньгах.
— А Эгглстон как раз сейчас выкладывает ему, что лично у него — ни гроша. Скажите, сколько диких кошек ваш папа перегрызает за минуту?
Вопрос ей как будто не понравился.
— Ну что вы такое говорите!
— Прошу прощения.
— Может быть, они прекрасно поладят.
— Да, все бывает.
— Если папа сразу не согласится, может, Блэр все-таки понравится ему и он даст ему хорошую работу…
— Подражать хлопковым долгоносикам?
Когда Джейн, развернувшись в кресле, пронзила Пэки взглядом, в глазах ее полыхнул огонек прежнего пламени.
— А у вас, я вижу, ухо как лопух!
— Старое
— Желаете, и второе под пару ему станет?
— Нет, что вы, что вы! Спасибо!
— Тогда не смейте так шутить. Блэр — изумительный человек, а шумы он изображает оттого, что книги его слишком умные и публика их не покупает. Критики называют его романистом грядущего!
— Да, вон он и грядет.
Внезапно возникший в вестибюле Эгглстон стоял, оглядываясь туда-сюда, в поисках своей исчезнувшей леди. Даже на расстоянии было видно, что он ошарашен.
— Ну хотя бы цел, на составные части не разобран, — прокомментировал Пэки. — А где следы зубов — незаметно. Может, ваш папа растерял боевой задор?
— Он какой-то как в дурмане. Интересно, что там приключилось?
Джейн громко окликнула Блэра, и романист грядущего, наконец узревший ее, двинулся к ним, заплетая ногами, не то как человек, испытавший жестокое душевное потрясение, не то как получивший удар под дых.
— Ну? — накинулась на него Джейн. — Ну как?
— Послушай… — Блэр заморгал.
— Что случилось?
— В общем, вошел я…
— А дальше? Дальше?
— Увидел твоего отца…
— Вряд ли его можно проглядеть, — вставил Пэки, — номер обычных размеров. Я тоже, как вошел, сразу увидел вашего папу, отчетливо так. Ну как там у него дела с простыней? Продвигаются?
— Да замолчите вы! — прикрикнула Джейн не хуже папы-сенатора, что могло бы заинтересовать ученого, исследующего вопросы наследственности. — Блэр! Прекрати наконец мямлить и заикаться и скажи толком, что случилось.
Огромным усилием воли Блэр взял себя в руки.
— Вхожу я, а он стоит посреди комнаты, и не успел я слова вымолвить, как он рявкнул: «Честный? Не пьяница?»
— Честный? Не пьяница? — пискнула Джейн.
— А что? — удивился Пэки. — Вполне естественный вопрос отца потенциальному зятю. Обычная формальность.
— А ты что ответил?
— Ответил: да — не пьяница.
— И ответ как будто бы правильный, — дал оценку Пэки.
— А потом он спросил, умею ли я заботиться об одежде. Я ответил — да, умею. И тогда он говорит: «Н-да, на вид неказист, но временно взять можно». И вдруг я обнаружил, что твой отец нанял меня в камердинеры.
— Что!
— Как раз то, на что вы надеялись, — заметил Пэки. — Сами же говорили: хорошо бы, если б ваш папа дал Блэру работу. Мечта стала явью! Мальчик выбился в люди!
Джейн сражалась с огорчением.
— Блэр! Почему же ты не объяснил?…
— Не успел. Зазвонил телефон, он велел мне взять трубку. Звонила та самая миссис Гедж, к которой вы едете. Из вестибюля. Хотела с ним встретиться. Ну он велел мне уйти, я и ушел.
Новая информация на минутку отвлекла Джейн от животрепещущего вопроса.