Переплетаясь с тобой [Entwined with You]

Дэй Сильвия

— А как ты?

— Не особо жалуюсь.

— Хорошо, но немножко-то можно. Я весь во внимании.

Я тихо рассмеялась:

— Мама немного сводит с ума.

— И что она сделала на этот раз? — спросил он, с нотками мягкой терпимости в голосе.

— Она сует свой нос в мои дела.

— А. Иногда мы, родители, поступаем так, когда беспокоимся о своих детях.

— Ты никогда этого не делал, — заметила я.

— Я пока этого не делал, — уточнил он. — Но это не значит, что я не поступлю так же, если стану сильно беспокоиться о тебе. Я просто надеюсь,

что смогу быть достаточно убедительным, чтобы ты меня простила.

— Ну, я сейчас на полпути к маме. Посмотрим, насколько убедительной может быть она. Она оказала бы мне неоценимую помощь, если бы признала, что неправа.

— Удачи с этим.

— Ха! Правда? — я вздохнула. — Могу я позвонить завтра?

— Конечно. Солнышко, все в порядке?

Я закрыла глаза. Инстинкт копа объединенный с инстинктом папочки приводят к тому, что я редко что могу утаить от Виктора Рейса.

— Ага. Просто я почти приехала. Я потом сообщу, как все прошло. О, и у моего босса возможно будет помолвка. В любом случае, мне есть, что тебе рассказать.

— Возможно, с утра я загляну в участок, но ты можешь звонить мне на сотовый по любому поводу. Люблю тебя.

Внезапно я почувствовала, что скучаю по дому. Насколько сильно я любила Нью-Йорк и свою новую жизнь, настолько же сильно я скучала по папе:

— И я тебя, папочка. Поговорим завтра.

Положив трубку, я начала искать свои наручные часы, и их отсутствие напомнило мне о противостоянии, который мне предстоит. Меня расстраивало поведение мамы в прошлом, но еще больше волновало, что будет в будущем. Она носилась со мной все это время из-за Натана, я не уверена, были ли ей известны другие способы проявления заботы.

— Эй, — я наклонилась вперед к водительскому сидению для того, чтобы прояснить кое-что, что беспокоило меня. — В тот день, когда я, мама и Мегуми возвращались в Кроссфайр и мама встревожилась… Вы с мамой увидели Натана?

— Да.

— Он уже там был, и Гидеон Кросс надрал ему зад. Так зачем ему опять приходить?

Он в зеркале бросил взгляд на меня:

— Мои догадки? Чтобы его заметили. Так как он уже раз показался, он продолжал нагнетать обстановку. Вероятно, он хотел напугать вас, а вместо этого удалось напугать Миссис Стэнтон.

Эффективно в любом случае.

— И никто мне ничего не сказал, — тихо сказала я. — Я до сих пор не могу в это поверить.

— Он хотел напугать вас. Никто не хотел доставлять ему такого удовольствия.

Ох, а я об этом даже не подумала.

— Приношу извинения, — продолжил он, — что не уследил за Кэри. Я просчитался, а он за это поплатился.

Гидеон тоже не видел, как Натан напал на Кэри. Видит Бог, я тоже испытываю чувство вины — начнем с того, что именно из-за нашей дружбы Кэри подвергся опасности.

Но меня тронуло, что Клэнси переживает по этому поводу. Я слышала это по его грубому голосу. Он прав, для него я не просто работа. Он был хорошим человеком, который выкладывался во всем, что делал. Мне интересно: остается ли в его жизни время на остальное?

— У вас есть девушка, Клэнси?

— Я женат.

Я

чувствовала себя дурой, из-за того не знала этого. Какая она, женщина, которая вышла замуж за такого сурового сдержанного мужчину? Мужчину, который круглый год носил пиджак, чтобы спрятать свое оружие, с которым он никогда не расставался. Бывает ли он нежен и ласков с ней? Беспокоился ли о ее защите? Убил бы ради нее?

— Как далеко бы вы зашли, чтобы защитить ее? — спросила я его.

Мы притормозили у светофора и он, повернув голову, посмотрел на меня:

— Легче спросить, как далеко я бы не зашел?

Глава 9

— Что с ним было не так? — спросила Мегуми, глядя на парня, который уходил от нас в недоразумении. — У него ямочки на щеках.

Я закатила глаза, а затем допила свой коктейль, сделанный из водки и клюквенного сока. «Праймал» (первобытный — прим. пер.) — четвертое местечко из нашего списка ночных клубов — буквально громыхал. У входа толпились люди, желавшие пройти в клуб. Тяжелые гитарные треки соответствовали названию клуба, музыка сотрясала затемненное помещение в первобытном соблазнительном ритме. Интерьер представлял собой поразительное смешение шлифованного металла и темного дерева, разноцветные огни на которых создавали фигурки животных.

Все это было чересчур, как, в принципе, и все, присущее Гидеону, оформление граничило с чрезмерной роскошью, но не переступало грань. В клубе царила гедонистически-развязная атмосфера, и она творила с моим опьяненным либидо сумасшедшие вещи. Я не могла спокойно сидеть, и беспокойно постукивала ногой о перекладину своего стула.

Лейси, соседка Мегуми по комнате, тяжело вздохнула, запрокинув голову. Я любовалась ее русыми волосами, небрежно зачесанными наверх и слегка растрепанными.

— Почему бы тебе не пофлиртовать с ним?

— Можно, — сказала Мегуми, раскрасневшаяся, с горящими глазами и очень сексуальная в соблазнительном золотистом платье с лямкой через шею. — Возможно, у нас бы что-нибудь получилось.

— А для чего тебе это? — спросила Шауна, потягивая напиток такого же огненного цвета, что и ее волосы. — Ради моногамии?

— Моногамию переоценивают, — Лейси соскользнула со своего барного стула от нашего столика на высокой ножке и завертела бедрами, сверкая стразами на своих джинсах в полумраке клуба.

— Нет, это не так, — надула губы Мегуми. — Мне вот нравится моногамия.

— А Майкл спит с другими женщинами? — спросила я, наклонившись вперед, чтобы мне не приходилось кричать.

Мне пришлось отклониться назад, чтобы подошедшая официантка смогла поставить очередную порцию напитков и забрать пустые бокалы. Черные сапоги на высокой шпильке и ярко-розовое короткое платье-бюстье являлись униформой клуба, благодаря которой официантки выделялись из толпы, чтобы легко можно было понять, кого подзывать. Помимо этого, служебный персонал выглядел невероятно сексуально в такой одежде. Приложил ли Гидеон руку к выбору униформы? А если приложил, что являлось прототипом?