Перепутанное свидание

Лав Агата

— Вроде тихо, — отмечает мужчина после десятого взгляда, кинутого на зеркала заднего вида. — Хотя рано или поздно он начнет звонить на сотовый, он поймет, что я приезжал.

— У вас были ключи, — я припоминаю, что в дом незнакомец тоже вошел через запертую Кириллом дверь.

— Я близкий друг семьи.

— А ваше имя?

— Итан.

У меня нет сил удивляться, но он улавливает мое короткое движение головой.

— Мои родители давно живут в Европе и думали, что я сделаю тот же выбор.

— Саша.

Я поворачиваюсь

и смотрю на мужчину. Недостаток света не дает разглядеть его внешность в деталях, но я припоминаю и дорисовываю. В доме он стоял прямо передо мной, тогда мне было не до цвета его глаз, но сейчас я понимаю, что многое запомнила безотчетно. Правильные красивые черты лица, которые так любят развороты с рекламой мужских духов и часов, карие глаза с теплым отблеском, тонкие губы и взлохмаченные волосы, кажется, темно-русые... или он вовсе шатен.

И он похож на Кирилла. Того же круга. Одет во всяком случае так же, светлая рубашка, от которой идет чарующий аромат свежести с сандаловыми нотками, и песочный костюм, свободный, неофициальный, но с ценником смокинга.

— Нам нужно где-нибудь остановиться.

— Я хочу домой, — признаюсь и вдруг вспышкой припоминаю другое свое желание. — Мне нужно позвонить родным, маме или... Где ваш телефон?

— Что вы скажите им?

Его голос становится вкрадчивым, пожалуй, даже осторожным.

— Простите? — я хмурюсь и чувствую, как воздух в салоне становится каменным.

— Что вы скажите родным?

— Что случилось, например.

— Давайте это обговорим, — он отрывает правую руку от руля, прося у меня короткий тайм-аут. — Я сейчас остановлюсь на обочине, и мы поговорим.

Я не хочу останавливаться, я хочу телефон и родной голос на том конце. Или голос диспетчера 112. Но я молча сижу в машине, которая плавно сворачивает с бетонного полотна и замирает. Итан тоже не двигается некоторое время, проснувшаяся осторожность мешает ему начать говорить.

— И? — не выдерживаю я.

— Нам стоит обсудить то, что произошло.

— Я не хочу сейчас ничего обсуждать. Не в машине на темной обочине.

— У Кирилла сейчас сложное время, — мой тяжелый выдох сбивает его, но он быстро собирается и продолжает давить мелодичным голосом с хрипотцой. — Он совершает странные поступки, я понимаю, недопустимые... Он, наверное, напугал вас.

— Напугал? Черт, вы серьезно?! Напугал, — я повторяю идиотское слово и закрываю лицо ладонями, заставляя себя успокоиться.

— Простите, — произносит он сдавленно.

Его слова задели меня, в горле стоит ком, а слезы подступают, и я с силой надавливаю ладонями, чтобы они не потекли по щекам.

— Простите за него, за всё. Я хочу всё уладить, чтобы вы вернулись домой и чтобы не было проблем... Поймите меня правильно, вы можете пойти в полицию, но он уладит это в любом случае. Заплатит... я сам заплачу за него, если будет нужно.

— Вы же близкий друг.

— Ему сейчас не нужны неприятности, — Итан пропускает

мою шпильку и осторожно дотрагивается до плеча, словно хочет, чтобы я посмотрела в его сторону. — Саша, он поступил ужасно, но я даю гарантии, что он больше не появится в вашей жизни. Давайте забудем, что произошло.

Центральный замок непреклонен, и мое касание до ручки отзывается лишь глухим щелчком.

— Откройте дверь, — прошу я шепотом.

— Вам не стоит...

— Вы даже не спрашиваете, что именно он сделал, — я поворачиваю голову и смотрю ему в глаза. — Сколько продержал у себя? Вам плевать?

— Он не монстр.

— Он болен. Он показывал жуткие фотографии и говорил, что меня хотят убить.

Как мягкая волна, безбрежная, ласковая... Я опускаю лицо, чтобы спрятаться от его взгляда, потому что еще мгновение, и не справлюсь с собой и потянусь к нему. Он смотрит так участливо, будто и правда готов понять меня. Утешить.

— Столько бреда... Он бредит, Итан.

— Нет, это правда. Не во всем, но такое невозможно выдумать.

Я качаю головой, только прозвучавшие слова не хотят исчезать.

— Кирилл потерял жену, — добавляет он и даёт мне мгновение тишины на осмысление, — она стала первой жертвой.

Пауза. А потом он продолжает, словно не может сдержать слова.

— Ее нашли десятого октября… я на всю жизнь число запомнил, я тогда возил его в морг на опознание, — мужской голос наливается дрожью и начинает спотыкаться об слоги, — сам не стал заходить, отсиделся в коридоре. Кирилл черным вышел... Нет, он не бредит, он просто не знает, как справиться.

Глава 19

Разговор приводит нас в тупик, и в такой глухой, что я боюсь настаивать, потому что боюсь почувствовать его решимость. Поэтому я молчу, а когда открываю рот, задаю пораженческий вопрос.

— Что вы предлагаете? — я провожу взглядом по столбику с цифрой «37», попутно отмечая что мы проехали много таких.

— Вас ищут? Или он придумал решение?

— Не знаю. Кирилл говорил, что писал маме с моего телефона, обещал, что она не будет беспокоиться.

— Хорошо, — Итан задумчиво кивает, и я буквально вижу, как крутятся его шестеренки, он что-то обдумывает и прилаживает, и не торопится говорить, пока собирает факты в свой план. — Уже первый час, нужно переночевать где-нибудь... Утром будет легче всё осмыслить.

Он хочет добавить еще фразу, но правильная формулировка, которая настырно ускользает от него, заставляет хмуриться и слепо смотреть перед собой.

— Я правда на нее похожа?

— Что?

— На супругу Кирилла?

— Да, — он медленно кивает и подчеркивает искренность ответа усталым выдохом, — я опешил, когда вошел и увидел вас.

— Когда вы вошли, вы обратились ко мне на «ты», — припоминаю. — Да, точно... И тон был резче.

— Наверное.

— Вы чередуете, то приказываете, то просите.