Перепутья

slip

– Оно нас видит, валим! – Марк подскочил к подоконнику и с силой потянул его за край туники вниз. Сципион быстро сориентировался – и спустя мгновение уже бежал за ним по длинному коридору тяжело дыша.

Вслед за светом и жаром последовал звук. Мерзкий металлический скрежет, вызывавший настолько сильное желание заткнуть уши хоть чем-то, что с ним сложно было бороться.

Дверь, через которую они сюда попали, была все еще открыта – и они, вознося молитвы всем богам одновременно, проскочили через нее и накрепко захлопнули, подперев спинами для надежности.

– Ч-ч-ч-что это было? – Сципион снова начал заикаться.

Марк ошарашенно покачал головой:

– Понятия не имею.

Солнце уже клонилось к закату. Они проторчали на этом странном этаже, в этом странном космосе, почти весь день, хоть он даже и не проголодался.

Это все уже было. Это все уже было с ним. Только тогда за дверью была плотная чернота, а сейчас – враждебное, ярко-красное светящееся нечто.

Отдышавшись, Марк осторожно отлип от двери и, одним жестом показав Сципиону отойти, потянул за ручку.

– Ты что идиот?! – как девчонка взвизгнул Сципион, но было уже поздно.

Дверь со скрипом открылась – и остановившееся было сердце Марка забилось вновь.

За дверью снова был привычный и хорошо знакомый коридор школы мелких.

Сдавленное «А» раздалось из-за спины. Сципион не смог выдавить из себя больше ничего.

Из школы они вышли в полном молчании. В голове роилась целая куча вопросов. Если бы с ним не было Сципиона, если бы сейчас он не сжимал в руках непонятную светящуюся продолговатую коробку для письма – Марк бы, пожалуй, решил, что сходит с ума.

– Что это было? – Сципион повторил свой вопрос только тогда, когда они уже прошли половину пути до его дома.

Марк неверяще помотал головой, пытаясь отогнать одновременно и образ плотной черноты, и образ красной фигуры, плотно засевшие в голове.

– Понятия не имею.

– Чур только взрослым не говорить. Еще одного домашнего ареста я не переживу, - Сципион нервно хохотнул.

– Заметано, - легко согласился Марк.

С чего бы ему вообще что-то говорить маме? Она точно не поверит, что они были в другом космосе - только посчитает его или сумасшедшим или фантазером.

– И еще, - Сципион открыл сумку и принялся в ней копаться. Они уже почти дошли до его дома, - Давай все это у тебя спрячем. У меня батя дома, мы проблем не огребемся, если он что-то найдет.

А маме Марка с Квинтом просто было на них плевать – Сципион, может быть, не сказал этого вслух, но его мысли были более чем очевидны.

– Ага, давай так, - сил ни спорить, ни обижаться на констатацию давно всем известных фактов, не было.

Сципион передал ему все, что стащил, - Марк теперь чувствовал себя вьючным мулом, - и как-то неуверенно махнул рукой:

– Ладно, Лепид, давай, до завтра.

– Давай, - кивнул в ответ Марк и поковылял домой, отчаянно пытаясь не упустить из рук ни штуковину, ни все то, чем нагрузил его Сципион.

Дом встретил его каким-то непривычным оживлением. Марк напрягся. Оживление не значило ничего хорошего уже очень и очень давно. Кроме того – сейчас оно было максимально неуместным.

Он разулся и аккуратно заглянул в атрий. Стопку всего, что они прикарманили, он положил на столик у входа - и теперь понятия не имел, куда ее девать.

Надежды на то, что звуки шли не из атрия развалились.

Мама сидела на стуле возле имплювия и сжимала в руках какой-то свиток. Взгляд ее был устремлен вникуда и было более чем очевидно, что она в глубоком потрясении. Сбоку от нее стоял Квинт и таращился в письмо так, словно увидел лемура. Рабы суетились вокруг, но смысла эта суета, на первый взгляд, не имела.

Марк кашлянул, пытаясь привести в порядок голос, и, как будто только что ввалился, прокричал:

– Мам, я дома! – а затем сразу же вошел в атрий, неся с собой только свою собственную сумку.

Услышав его, мама вздрогнула и обернулась. Марк удивленно поднял бровь и подошел ближе.

– Что это у тебя? – не нашел ничего лучше, чем спросить, он, коротко кивнув в сторону свитка.

– Ваш отец… - начала было мама, но ее голос быстро сошел на нет.

– Что, “отец”? – насторожился Марк.

Мама на мгновение запнулась, а затем, внимательно посмотрев на него, выдохнула:

– Я вам соврала. Не было никакого назначения и никакой Сицилии. Ваш отец просто пропал. Еще в январе.

Марк подозрительно нахмурился.

– Я знаю, - кивнул он, все еще не понимая, или скорее – не желая понимать, куда же она может клонить.

Мама удивленно посмотрела на него:

– Откуда?

Марк подтянул к себе стул и сел рядом с ней.

– Мам, извини, но вся эта история была настолько шита белыми нитками, что на нее мог повестись только Квинт.

Он в принципе никогда не делал из своего мнения секрета, а то, что мама была о нем не осведомлена было попросту обидно.

Квинт отвлекся от лицезрения письма и зло зыркнул на него.

Мама кивнула, прежде чем продолжить:

– Так вот, он пропал - и мне скоро намекнули, что, если я не хочу, чтобы вы остались сиротами, мне лучше не предпринимать по этому поводу никаких действий.

Ага, так вот почему она так быстро собралась и увезла их сюда.

– А сейчас… Не знаю даже как объяснить-то. В общем, Цезарь пишет, что… Есть шанс, что он жив.

Чего-о-о?!

Марк давно утратил всякую надежду на хоть сколько-нибудь положительный исход, что сейчас смотрел на маму примерно так же, как мама минутой назад смотрела вникуда.