Переразводной ключ
Шрифт:
– Потому что пьяный и боишься упасть на землю?
– Тсс… – ответил мужчина, приложив не слушающийся палец к губам. – Могут услышать.
– Кто?
Он огляделся по сторонам и шепотом произнес:
– Голуби.
– Да уж.
– Ну так что? Дашь?
– Иди проспись, – жестко ответил я.
– Ну смотри. Лишился отличного защитника, богатей.
Затем он положил голову на грудь и громко захрапел. Хорош защитник, ничего не скажешь.
Мы с Ирой поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. В руках у жены, откуда ни возьмись, появился тортик.
– Ты когда его купила?
– Вчера.
– В смысле? Ты уже знала, что мы поедем на отдых?
– Это моя маленькая тайна, – сообщила Ира, лукаво улыбаясь. – Ладно, не для твоего ума мои тайны. Я просто хотела их навестить, а тут случай выдался отличный.
Дверь отворилась нараспашку, в проеме показались родители Иры. Одеты они были празднично, словно нас ждали. Галина Семеновна была худенькая, ей очень шло желтое платье в пол, с красивым, инкрустированным скорпионом на груди. Гарик Купидонович в белой рубашке и серых брюках, пахло от него так, словно он вылил на себя почти весь флакон духов.
– Дети наши приехали, – сказала Галина Семеновна, пропуская нас в квартиру, – а мы не ждали.
«Так не ждали, что оделись, будто на день рождения!» – подумал я.
– Прекрасно выглядите, Галина Семеновна. Гарик Купидонович, вы, как всегда, молодеете – сказал я, протягивая руку отцу Иры.
– Привет мам, пап, – произнесла Ира и улыбнулась своей лучезарной улыбкой.
– Привет, дорогие, проходите, – сказала женщина.
– Игорь, приветствую, – произнес Гарик, пожимая мне руку, сильно ее сдавливая, словно вспомнил, что я тогда сказал ему за порезанные кроссовки. Но это только на импульсе, не иначе. – Пойдем, надо серьезно поговорить.
Я этого и боялся. Наверное, сейчас начнет про развод, что я делаю ошибку, что Ира любит меня, ведь он ее отлично знает.
Однако тесть отвел меня на балкон, закрыв его поплотнее и посмотрев вглубь комнаты. Ира с мамой к тому времени пошли на кухню. Отметив, что никто за нами не следит, Гарик Купидонович, достал из угла удочку и протянул мне.
– Ну что скажешь?
– Это удочка.
– Ну да. И?
– Черная. С катушкой. Леска. Грузило. Поплавок. Хорошая, наверное.
– Хорошая?? Хорошая? – вдруг импульсивно заговорил мужчина, – Это же «Титан-3», самая прочная удочка на свете, выдержит и сто килограммов.
– Не знаю, по виду и пяти не потянет.
– Ааа, вот для этого я тебя сюда и позвал, Игорек. У меня к тебе дело. Давай поспорим?
– На что?
– На то, что я смогу выловить стокилограммовую щуку на «Титан-3»?
– А мне что с этого?
– Ты заснимешь на видео, и отнесем это в общество любителей рыбалки.
– Я думаю, это напрасно. Она не выдержит сто килограммов.
– Проверим? – спросил Гарик, протягивая руку.
– Гарик Купидонович, думаю, для этого надо время. Подготовить все, выкопать червей, и так далее.
В ответ мужчина отодвинул шторку, крепившуюся под окном балкона, и показал снасти, даже ведро с опарышами и червями. После еще раз глянул в окно квартиры, спрятал все туда, откуда достал, выдернув у меня из рук и свой «Титан-3».
– Завтра разбужу тебя в 5 утра, поедем на твоей машине к моему излюбленному месту на пруду. Только это секрет. Галина Семеновна, жена моя, и дочь, то бишь жена твоя, не должны знать. Нам как вчера Ира позвонила, так я сразу понял, что погостить вместе приедете, и решил тебя взять в оборот.
Вот оно что. Ирка знала, что я могу согласиться на хижину? Ну не хитрая? Еще какая. Однако оставаться дольше, чем на одну ночь, мне совсем не хочется. Да и к тому же рыбалка – это занятие для тех, кто не считает и не ценит время. Оно должно приносить деньги, а не прожигаться на пруду или речке.
– Гарик Купидонович…
– Мальчики, – перебил меня голос Иры, – пойдемте за стол. У нас накрыто.
Отец Иры улыбнулся, решив, что я готов согласиться. А я не хотел. Но что делать? Надо разобраться с проблемой после ужина, сказать прямо, что не получится ничего с его планами.
Ужин был отличным, и я, похоже, наелся на месяц вперед. Мама у Иры готовит хорошо, и тот талант она передала дочке.
– Десерт, – объявила Галина Семеновна, доставая из печи румяный закрытый пирог. – Я назвала его «Плюм».
– Почему именно так, мамуль? – спросила Ира.
– Вот честно, дочка, не знаю. Что-то вспомнилось слово со школы. И думаю, назову его именно так.
– Милая, у тебя все пироги лучшие, – сказал Гарик, за что получил поцелуй в нос и огромный кусок пирога с какой-то черной начинкой внутри.
– Галина Семеновна, а можно я не буду пирог? Я сыт настолько, что сейчас лопну, – произнес я с надеждой.
– Так, Игорь, я пекла, старалась. Между прочим, положила туда много яиц, мукой сдобрила порядочно, а еще сельдерей, брокколи, зефир. За это деньги надо платить, а ты понимаешь, они на земле не валяются? – пока она говорила, на мою тарелку упал здоровый кусок пирога, из которого вытекало что-то черное. Наверное, тот самый сельдерей.
Ира и Гарик Купидонович ели и смаковали вкус. Я же ковырялся в нем вилкой и не мог заставить себя его съесть. Скорее всего оттого, что был сыт, а не потому, что не хочу есть пирог.
– Милый, – сказала нежно Ира, словно нам и не грозил развод, – уважь маму, съешь кусочек.
– Да, зятек, отличный вкус, – поддержал Гарик, – нам же надо сил на будущее, так? – подмигнул тесть.
– Какая вам там сила нужна? – Галина Семеновна строго посмотрела на мужа.