Переулок капитана Лухманова
Шрифт:
Мак деликатно сказал:
— Ты все толково говоришь. Это я бестолковый, потому что не все понимаю.
— Мак, мы разберемся. У нас еще есть время…
Сейчас, оказавшись в переулке Капитана Лухманова, Мир выслушал историю про колечки-веснушки и дал посадить себе на запястье несколько таких же. Подождал, когда проступят в них золотистые перекладинки-контрфорсы. Почти не удивился, посмотрел вверх, на якорное кольцо, и объяснил с точки зрения своих новых познаний:
— Здесь, видимо, дело в живом квантовом сцеплении.
Все, конечно,
— Есть такое свойство в новейшей физике. Его сейчас усиленно принялись изучать. Куча статей в Интернете и журналах…
Эльф сообщил:
— Я читал… маленько… Только ни капельки не понял…
— А никто ничего не понимает, — утешил его Мир. — Даже знаменитые физики. Только спорят друг с дружкой. Но одно свойство все-таки открыли и подтвердили…
— Какое? — осторожно спросил Данька.
Он тер колечки над коленкой, и они блестели все ярче, как начищенная медь.
— Вот такое, — значительно сказал Мир, будто сам сделал это открытие. — Если взять два совершенно одинаковых предмета и один из них как-то отметить, на другом появляется такая же отметка…
— Это как? — строго спросила Маша Чешуйкина.
— Приведем пример, — отозвался Мир благосклонно (потому что это ведь Маша). — Возьмем два хрустальных кубика. Нацарапаем на одном, скажем, букву «Эм». И на другом кубике (если он совсем одинаковый с первым) сразу появляется такая же буква…
— А если буква «Фита»? — спросила Маша.
— Все равно… И это независимо от того, на каком расстоянии кубики друг от дружки. В пяти сантиметрах, в километре или даже на Луне…
— На Луне-то кто это проверит? — с осторожным недоверием спросил Данька. — Там же никого нынче нет…
— Лунатики, — вставила Маша.
Мак посмотрел на нее с недовольством.
Мир объяснил:
— Это доказано теоретически. Потому что для живого квантового сцепления никакое расстояние и время не играют роли. Эйнштейн здесь ни при чем… Вот сейчас мы смотрим через орбитальные телескопы в дальние края Вселенной и видим лишь то, что случалось там миллиарды лет назад. Потому что именно такое время оттуда идет свет… А если смотреть через антихроноскоп…
— Через что? — спросили разом все, кроме Мака.
— Ну… — слегка смутился Мир. — Это прибор такой… проект… Если через него, то будет видно сразу, что делается на любом краю мира. В этот самый миг… Потому что сцепление…
— А разве такие уже есть? — спросил дотошный Эльф.
— Пока еще нет. Но будут… А для земных опытов антихроноскоп и не нужен. Зачем он, если между хрустальными кубиками несколько сантиметров. Или даже километр…
— А с кубиками опыт всегда получается? — спросила Маша.
— Не всегда, конечно. Для сцепления нужны особые условия, а какие именно, пока еще непонятно. Может быть, полнейшая одинаковость двух предметов. Или особое излучение…
Конечно, в рассуждениях Мира Рощина серьезной науки было не больше, чем золотого
Мир снова запрокинул голову, глянул на верхнюю кромку стены, где кольцо. Насупился опять и выговорил:
— А может, дело не во внешней одинаковости, а во внутреннем единстве явлений… в том, что сцепление — живое…
— Это когда одна живая душа тянется к другой, в точности похожей, — вставил Мак. Наткнулся на взгляд Мира и засопел: — Ну ты чего? Я же никаких секретностей не выдаю, это же не устройство антихроноскопа… Ты же сам говорил… Ты лучше расскажи про Эльфокрыла…
— Про кого? — подскочил Крылатый Эльф.
— «Болтливому Ермиле язык прищемили», — пообещал Мир. Впрочем, без настоящей сердитости.
— А то я сам расскажу, не удержусь, — осмелел Мак. — Потому что эта история для всех…
— Мир, что за история? — строго спросила Маша.
— Вот пристали к человеку… Пусть этот болтун рассказывает…
— У тебя лучше получится, — подмазался к брату Мак.
— Зануда… Да никакой особой истории… Просто сидели недавно вечером вдвоем и болтали про всякое про такое… Мол, есть где-то за миллион парсеков планета, похожая на нашу, и там такие же, как здесь, люди. И есть среди них мальчишка, похожий на одного из нас. Ужасно любопытный и все время в книжки зарывается с головой. Так, что одни пятки торчат наружу…
— Это он — Эльфокрыл? — с удовольствием спросил Элька. Задрал ноги, стряхнул сандалеты и подставил голые пятки солнцу.
— Он самый, — согласился Мир. — И жил он в общем-то нормально, без больших печалей, маму-папу не огорчал двойками, с приятелями играл в кольца-прыгалки, читал романы «Дети капитана Врунгеля» и «Три робинзона»…
— Таких нету… — сообщил Эльф.
— Здесь нету, а там есть… И вот однажды Эльфокрыл увидел телепередачу про квантовое сцепление живых душ. Это было начало. А продолжение появилось во сне. Будто живет на дальней планете похожий на него, на Эльфокрыла, первоклассник. Так же не любит математику, зато любит книжки, и когда читает что-то интересное, становится над книгой на четвереньки так, что торчит наружу круглое место с вышитым на штанах гномом по имени д’Артаньян… Эль, не говори, что такого гнома нет.
— Я знаю, что есть! А трех других зовут Атос, Барбос и Паровоз! На той планете!
— Умница… Ну и захотелось Эльфокрылу познакомиться с этим похожим на него читателем. Потому что приятелей у него хватало, а такого вот похожего друга не было. Но как до этого друга добраться?.. И решил Эльфокрыл построить летающую сковородку. И построил. Потому что был умелый парнишка…
Эльф вздохнул, потому что таким умелым не был. Одно дело выстругать кораблик, а другое — межгалактический корабль. Он спросил насуплено: