Переводчица
Шрифт:
Она на секунду замешкалась, а во взгляде мелькнуло удивление. В самом деле, нахера я это сделал? Ах, да, чтобы они с пижоном не обжимались за моей спиной.
— Диана, — зову её негромко, но она вздрагивает и резко оборачивается, таращась на меня широко распахнутыми глазами, — забей на деловой этикет, я хочу знать, что происходит вокруг.
— Поняла, — кивает серьёзно, а я погружаюсь в вакуум, игнорируя все голоса, кроме её.
Шахов на пару со своим верным псом ведут нас в комнату охраны и едва открывается дверь, на меня обрушивается поток иностранной речи.
— Охранник утверждает, — тут же начинает говорить переводчица,
— Почему он говорит с ними, а пялится на нас?
— Думаю, он нас узнал. Я видела его в аэропорту, когда мы прилетели.
— Можем надавить на то, что нас грабанули на территории аэропорта, но свои претензии мы засунули в известное место?
— Тактично или как Вы сейчас, с наездом? — уточняет деловито.
— А как поможет? — кривлюсь в ответ и она тут же выходит вперёд и начинает лопотать таким сладеньким голоском, что все затыкаются. Кайф… мои бедные уши.
Охранник косится на меня, ухмыляется и думает. Потом кивает и уходит через ещё одну дверь, а возвращается с моим юристом. Фингал под глазом, разбитая губа и грязная одежда, но портфель к груди прижимает с такой силой, вцепившись в него скрюченными пальцами, что я всерьёз начинаю опасаться, что они уже никогда не разомкнутся. Я мысленно подсчитываю убытки, а переводчица расплывается в улыбке и тараторит, видимо, благодарности. Охранника начинает раздувать от чувства собственной значимости, он милостиво выслушивает её и выпроваживает нас из своей каморки.
— Эм… — я в шоке и скрыть это не получается. — Что ты ему сказала?
— Правду, — пожимает плечами невозмутимо, — этой ситуации не было бы, если бы нас не ограбили. И полиция не сможет сделать с иностранным гражданином то, что с ним сделает его же начальник в грубой форме, так что нарушитель спокойствия получит сполна.
— И всё?
— И попросила посмотреть видео с камер.
Тихо хмыкаю и хватаюсь за телефон с намерением вызвать такси, но тут влезает Шахин:
— Я на машине и мне нужно в город, могу подбросить. Заодно можем обсудить соглашение. Полагаю, с контрактом теперь проблем не будет, могли бы всё уладить, пока вы не улетели.
Очень хочется поставить жирную точку и я соглашаюсь. И ловлю себя на мысли, что выгляжу таким же напыщенным индюком, каким был охранник пару минут назад.
В машине Ибрагима меня зажимают на заднем сиденье Али и Кирин. Последний от пережитого стресса и быстрых путанных объяснений вырубается минут за пять неспешной езды, удобно пристроив свою голову на моём плече и продолжая сжимать портфель.
— Мой тигр, — кривится Тимур, бросив на него беглый взгляд, а я от неожиданности глупо хихикаю, тут же отругав себя за несдержанность. — Знаешь, что любопытно, Ибрагим, — продолжает задумчиво, — как некто смог узнать, кто именно прилетит с печатями?
— Это моя вина, — отвечает Ибрагим, поморщившись, а я подаюсь чуть вперёд от переполняющего меня любопытства, — я был беспечен и оставлял в кабинете открытый ноутбук с рабочей почтой.
— И откуда в твоей рабочей почте эта информация? — продолжает допытываться Тимур.
— От твоей матушки, — хмыкает Ибрагим в ответ.
Слово «матушка» режет слух и я прилипаю спиной к сиденью, вжимаясь в него. Крайне нетипично для иностранца употреблять подобные слова. Даже для русского нетипично. А ещё я видела на его груди крошечную наколку в виде православного креста, миллиметров пять, не больше, едва заметную под тёмными волосами. Как-то к слову не пришлось спросить, да и неуместны в постели разговоры о религии…
Он ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и улыбается:
— Спрашивай, Диана, не стесняйся.
— Да я… — мямлю в ответ и кошусь в сторону Тимура, развернувшегося и смотрящего прямо на меня.
— Теперь всем любопытно, — ухмыляется подло и я вновь перестаю его замечать. Пустое место. Ты для меня такое же пустое место, как и я для тебя. Тебя нет.
— Ваша мама русская, проживает в нашем городе и знакома с Жанной Валерьевной?
— В точку, — тянет Ибрагим довольно и бросает на меня весёлый взгляд. — Но спросить хотела не это.
— Не это, — ухмыляюсь в ответ.
— Ответ — да.
— Я всё ещё не спросила.
— А что ни спроси — ответ один. Да.
— О, Господи… — стонет Тимур, а Ибрагим смеётся:
— Думаю, речь именно о нём. Да, Диана?
— Да, — фыркаю в ответ, не в силах больше сдерживать улыбку.
— Православный христианин? — переспрашивает Тимур с удивлением. — С бизнесом в Турции? Проживая в Турции? Однако.
— Фанатиков меньшинство, — пожимает плечами Ибрагим. — Это, скорее, дела семейные. И на бизнес мои вероисповедания уж точно никак не влияют. Женщина, как выяснилось, может. Но не вера.
— Обсудим логистику, — говорит Тимур деловым тоном.
Али слабо хмыкает рядом, а я утыкаюсь взглядом в свои колени и больше в разговоре не участвую до самой гостиницы.
— Вылет в восемь двадцать утра, — говорит Тимур нам с Кириным, протягивая ему ключ-карту от номера. — В аэропорт выезжаем в пять. А ты… — тыкает пальцем в грудь щуплого юриста, от чего тот наклоняется назад, как тоненькая берёзка от порыва ветра. — Сиди в номере, а? Спустись пожрать на ужин и сиди, твою мать, в номере! — убирает руку и говорит уже спокойно: — Шведский стол оплачен, — я слабо хмыкаю, а он кивает юристу: — Свободен, — и, едва он отходит, говорит, понизив голос: — Это вышло ненамеренно.
— О чём Вы? — позволяю себе удивиться, глядя на него равнодушно.
— В ресторане за обедом, — отвечает медленно, с трудом выдавливая из себя каждое слово.
— А, это, — тут же с готовностью улыбаюсь и киваю, как китайский болванчик: — Я именно так и подумала. Свободное время? Я пойду?
— Иди, — цедит сквозь зубы и я тут же разворачиваюсь и иду к лифтам, не в силах стереть брезгливость со своего лица. Ненамеренно… как же!
Последующий час я просто лежу и таращусь в потолок. Разрываюсь между желанием завалиться спать и провести время с давними друзьями. И когда лень практически победила, раздался ненавязчивый стук в дверь. Поднимаюсь и с улыбкой открываю, даже не посмотрев в глазок. И без того отлично зная, кто стучит подобным образом. С уважением. Уж явно не Соболев… да и что б ему тут делать после утреннего промаха?