Переводчик «Переводчика»
Шрифт:
— Попозже, Валя, хорошо? Чем ты сейчас занимаешься? — помедлив, спросила она.
— Художественными переводами. Но это так — пустяки. Ради хлеба насущного. Главное же, я собираю материал для научного труда. Мне представляется, что наш шедевр — «Слово о полку Игореве» — талантливая подделка восемнадцатого века. Идея, конечно, не новая. Но у меня есть новый подход, — вдохновенно произнес я. Встречаясь с Дианой, мне всегда хотелось чем-либо поразить ее воображение. Ошеломить каким-нибудь неожиданным известием.
— Разве такое возможно?
— Разумеется.
— У тебя есть выпить?
— Подожди, Диана, вскипячу воду в чайнике, — ответил я и продолжил: — В двенадцатом веке не могли написать ничего подобного. Аналогичное произведение — «Задонщина» — создано спустя где-то два столетия. Да и то, оно дошло до нас обрывочно, фрагментами.
— Какая жалость!
— А я о чем? Конечно, жалость, — кивнул я. — Но основная моя идея совсем иная. Попытаюсь точнее ее выразить. Хотя «Слово» и не было написано в двенадцатом веке, но сочинили его именно тогда. Написать и сочинить — разные вещи. Все это время «Слово» существовало как бы незримо. Поэтому подделка восемнадцатого века — в принципе, и не подделка, а лишь запоздалое обретение им литературной формы.
— Как интересно! — сказала она без всякого интереса в голосе. — Валя, ты меня не понял. Не разогревай чайник — пить чай я не буду. Мне бы сейчас чего-нибудь покрепче.
— Ради бога. В моем холодильнике есть початая бутылка «ржаной». Подойдет?
— Я не люблю водку. Брр. Она не для меня. От водки люди болеют и травятся. Вот привезла с собой, — сообщила Диана, вынула из целлофанного пакета бутылку ирландского виски и поставила ее на стол. Бутылка была литровая.
— Как пожелаешь.
К моему немалому изумлению она выпила подряд две рюмки. Потом хлюпнула носом, обхватила голову руками и громко, очень по-бабьи, разрыдалась.
Я поспешно поднялся, склонился над ней, обнял за плечи и принялся успокаивать.
— Диана, солнышко, что случилось? Объясни, пожалуйста. Тебя кто-то обидел? Ну, не плачь, не надо. Съешь лучше яблочко. Смотри: что за прелесть. Спелое, сочное, почти не кислое. Или, хочешь, сливку? У меня их целое ведро. Не гнилые и не червивые.
— Валя, ты даже не представляешь… Такой кошмар… Такой ужас… Понимаешь, я убила своего мужа, — выдерживая долгие паузы, с надрывом проговорила она.
— В каком плане? — спросил я, чувствуя, как по моей спине пробегают мурашки.
— В самом обычном.
— Как? Насмерть?
— Ну да! Не задавай глупые вопросы, Валя! Как же еще убивают?! Понарошку, что ли?!
— Прости, Диана. Я здесь, живя на даче, слегка одичал. Начал уже разговаривать с кошками и деревьями, — заметил я, кашлянув в кулак. — Поэтому до меня плохо все доходит. Так, кого ты убила? Артура?
— Да, Артура. Других мужей у меня нет, и не было.
— Когда?
— Сегодня утром.
— Где?
— В нашем загородном доме.
— Как же так?
— Я сама не знаю, — ответила Диана, дернувшись всем телом. — Вчера Артур поздно вернулся с вечеринки. Встречался со своими школьными приятелями. Пришел домой пьяный вдрызг и продолжал пить в одиночку всю ночь. Включал музыку, орал песни, пританцовывал. Все не мог никак угомониться.
— Откуда у него столько сил?
— Видно, откуда-то нашлись. Мочился, стыдно сказать, в цветочные горшки. В пальму…
— Что, у вас нет нормального туалета? — удивился я.
— Представь, есть. Целых три. Но это его манера мне так пакостить, — всхлипнула она.
— Манера, по-моему, неприличная.
— Сказать прямо, свинская. Но что с того? После, утром, Артур закатил мне грандиозный скандал. Ревновал, упрекал за то, что я трачу слишком много денег. Что мало о нем забочусь. Грязно ругал моих друзей, обзывался, — говорила Диана со слезами, текущими по щекам. — А позже, у нас в подземном гараже, — я собиралась ехать в магазин за продуктами — налетел на меня с кулаками.
Она замолчала, собираясь с мыслями. Я ее не торопил, тупо изучая этикетку на бутылке виски. Что тут скажешь?
— Словом, обезумел господин генеральный директор. Совсем чокнулся. Понимаешь, Валя, я струсила. Струсила самым банальным образом. Схватила с полки какую-то железку и ударила его вот сюда, — показала она себе на левый висок. — Он упал — и все. Я гляжу, а он мертвый.
— Ну и ну. Веселенькое дельце, — произнес я, переводя дыхание. Протянул Диане было стакан холодной воды, но, заметив ее колебание, выпил его сам. — Смерть — подлая штука. Она подстерегает нас, где угодно. В подземном гараже — тоже.
— Валя, клянусь, все произошло совершенно случайно.
— Конечно, случайно. Я в этом не сомневаюсь, — кивнул я и провел полотенцем по вспотевшему лбу. — Ты вызывала «скорую помощь»? Может, Артур не умер?
— Если бы не умер, — отмахнулась Диана. — Я бы только радовалась. Но там было столько кровищи — море. И он не подавал никаких признаков жизни.
— Черт возьми, экая досада, — вздохнул я и последовал примеру своей подруги — осушил одну за другой две рюмки виски. — А это?.. Ты заявила в милицию?
— Нет, не стала. Не хватило смелости. Понимаешь, я преступница, убийца, и меня посадят в тюрьму. А я туда не хочу.
— Не обязательно, Диана. Я полагаю, что тебя осудят условно или вообще оправдают. Это же была вынужденная самооборона. Подобных историй великое множество. Поверь мне, тебя не посадят в тюрьму, — убежденно произнес я.
— Валя, ты рассуждаешь, как наивный ребенок. Ты ничего в нашей нынешней жизни не понимаешь. Совсем ничего. Этой ситуацией непременно воспользуются компаньоны моего мужа. У них тут есть свой собственный интерес. Они настоящие хищники. Они зубастые акулы капитализма. Им крайне выгодно упрятать меня за решетку. Тогда они смогут спокойно, без малейших помех, распоряжаться всей фирмой и деньгами Артура.