Пережить все заново
Шрифт:
Еще несколько часов назад она мучилась, не зная, как помочь девушке, но сейчас та находилась рядом, в метре от нее. Стоило протянуть руку и понять, что она не фантом, а настоящая, что Полина и сделала, а после недоверчиво покачала головой. Конечно, не присутствие девушки вызывало недоумение, а неожиданное, почти фантастическое возвращение, при котором не понадобилось читать магические заклинания или совершать «особые» действия. Она просто отказала Хулии и – вуаля, Тоня уже дома, собирается пить чай, словно ничего и не было.
– Не поверишь, но я даже не поняла, что произошло, – пожала плечами Тоня. – Конечно, догадалась, что меня похитили, я ведь не тупая. Но кто и почему? Некоторое время это было для меня загадкой.
– Эти люди не сделали тебе больно? – осторожно поинтересовалась Полина
– Были вежливы и обходительны. Не волнуйся, меня никто и пальцем не тронул.
Тоня встала с дивана, разлила чай по чашкам, передала Алексу и Полине, к своей не притронулась, лишь молчаливо размешивала сахар. Потом вдруг счастливо рассмеялась. Сейчас ее непринужденное поведение разительно отличалось от того, в котором она пребывала, когда ожидала Полину в аэропорту. Тогда девушка выглядела потерянной и затравленной, вызывая обеспокоенность своим состоянием. С расспросами было решено подождать до приезда домой, чтобы позволить Тоне расслабиться в знакомой атмосфере. Похоже, ожидания оправдались, так как девушка успокоилась и начала связно рассказывать о том, что произошло в Париже. До этого она толком не могла объяснить, где находилась, лишь спрашивала Полину, во сколько тысяч евро похитители оценили ее свободу. Услышав этот странный вопрос, Алекс быстро сжал пальцы сестры, призывая молчать. «Дома поговорим», – сказал он, усадив дам в машину, обдумывая тем временем, как объяснить Тоне произошедшее с ней.
– Мне подали плащ и попросили выйти из номера, – продолжила рассказ Тоня. – Вывели из отеля, но не через главный вход. Во внутреннем дворике стояли две машины, в одну из них усадили меня. «Ален Делон» открыл дверцу и даже помог устроиться на сиденье. Галантный оказался.
– Просто ты была VIP-клиентом, – удрученно проговорила Полина. – Почему ты не сопротивлялась? Мы ведь были в соседнем номере, наверняка услышали бы шум.
– Думаешь, я не пыталась? Мне даже удалось выбежать в коридор. Но я получила такой удар в спину, что кости до сих пор болят. А после их главный приказал мне молчать и не устраивать концертов. Говорил по-английски, с жутким акцентом, но правильно. Видно знал, что я ни хрена не понимаю по-французски. Меня привезли в какой-то дом в пригороде Парижа. Небольшой домик, белый, с красной черепицей. Похожий на тот, в котором я жила в Мюнхене с Астрид. Провели в комнату на втором этаже и заперли дверь. Забавно, – снова задумалась она. – Было совершенно не страшно, словно я в санатории находилась. Кормили по часам, даже дважды в день кофе угощали. Душ, чистая постель и ноль объяснений. А сегодня утром в окно… скажу, что только и глазела в него, пытаясь понять, где нахожусь, я увидела Хулию. Она скрылась в доме, но быстро вышла в сопровождении месье «Делона» и, сев в машину, уехала. Через минуту ко мне в комнату вошел охранник и сказал, что я свободна. Он отвез меня в аэропорт, дал в руки паспорт, билет на самолет и, не поверите, двадцать евро. На телефонный звонок мадам Матуа, улыбаясь, пояснил он.
– Ты знаешь наизусть номер моего мобильного? – удивилась Полина.
– Как и номер Алекса, Майкла, Зины, твой рабочий и многие другие, – ответила Тоня. – Видишь ли, я не пользуюсь записными книжками и держу всю нужную мне информацию в голове. Так сколько вы заплатили за мое освобождение? – она повторила вопрос.
Полина открыла рот, но не произнесла ни слова и беспомощно уставилась на Алекса. Она боялась сказать правду, ибо не знала, как отреагирует на нее Тоня. Да и как можно признаться в том, что они фактически бросили девушку? То, что ее отпустили, казалось странным и пугало не меньше, чем если бы она не вернулась. Сразу возникал вопрос: для чего это было сделано? Что заставило Хулию не привести угрозу в действие? Возможно, она решила отказаться от своей затеи, понимая ее абсурдность, или проявила внезапное благородство, не желая иметь причастность к смерти ни в чем не повинного человека. И в то, и в другое сложно было поверить. Для Полины столь нелогичный поступок означал одно – правила игры изменились, и истинные мотивы мадам останутся тайной. Однако подобные секреты имеют свойство открываться в самый неподходящий момент. В том, что такая ситуация произойдет, Полина почему-то
– О чем говорила с тобой Хулия? – Полина поставила пустую чашку на стол и оперлась о мягкую спинку дивана.
– Я же сказала, что видела ее лишь из окна комнаты, где меня держали. Никаких разговоров или объяснений ни от нее, ни от кого-либо другого я не услышала. Со мной вообще никто не разговаривал. Мне даже не позволили заехать в отель, забрать свои вещи.
– Об этом не беспокойся, – сказала Полина. – Мануэль уже выслал чемоданы в Москву, а завтра Вася Еж привезет их тебе домой. Непонятное и страшное происшествие, – добавила она, глядя в синие, блестящие странным светом, глаза девушки. – Вижу, ты все еще напугана. Поверь, эти дни и для нас были нелегкими. Я думала, что сойду с ума, если больше не увижу тебя. Сейчас отдыхай. О том, что случилось, мы поговорим завтра. Сегодня меня язык не слушается, только плакать хочется от облегчения.
Полина посмотрела на Алекса, который поднялся после этих слов.
– Спасибо вам! – Тоня вдруг тихо заплакала. – Они угрожали убить меня?
– Ну, тише, – пришел на помощь Алекс. – Теперь все будет хорошо, – он обнял обеих женщин. – Какие же вы красавицы, даже не знаю, кого из вас люблю больше.
Полина едко посмотрела на него, помня, что несколько часов назад он с легкостью отказался от спасения девушки. Однако не прокомментировала эту грубую лесть, не желая ставить Алекса в неловкое положение и одновременно признаться в своем предательстве. В порыве чувств, желая загладить вину, она предложила остаться на случай, если Тоне страшно быть одной.
– Нет, идите домой, – отказалась девушка. – Я приму душ и лягу в постель. А утром встретимся, позавтракаем вместе.
– Тогда в десять мы будем ждать тебя внизу, – сказала Полина и, не удержавшись, ущипнула Алекса за руку, отомстив этим детским жестом за неблагородное поведение.
– Еврейская задница! – набросилась она на него в лифте. – Почему ты не разрешил мне сказать Тоне правду?
– И что я сделал? Заклеил тебе рот? – усмехнулся Алекс, нажав кнопку первого этажа. – Никто не мешал тебе сказать все как есть.
– Думаешь, после этого я смогла бы смотреть ей в глаза?! Черт, как получилось, что ее отпустили?
– То есть теперь ты недовольна тем, что Тоня вернулась домой целая и невредимая? – спросил Алекс и вежливо пропустил Полину вперед, когда дверцы лифта открылись.
– Не в этом дело, – покачала головой Полина, вышла на улицу и посмотрела в черное небо. – Я не понимаю, для чего Хулия затеяла этот маскарад с похищением, угрозами и признаниями. Что это означает? Что игра закончена или она найдет способ подойти к девочке с другой стороны? Минуя меня? – Она потянулась в карман за телефоном, собираясь позвонить Литвину и предупредить об опасности.
– Не вмешивайся! Это не твое дело, поэтому не подвергай себя опасности.
– Отец Нины – мужчина, который…
– Любит тебя? Это ты хотела сказать? Если я не ошибаюсь, он ни разу не позвонил тебе сегодня. И наверняка знаю, что именно ты придумаешь в его оправдание. Он был занят.
– Может, мы виделись вчера. В аэропорту…
– Виделись? – Алекс насмешливо приподнял бровь, уверенный, что сестра лжет.
– Не виделись и не созванивались с момента моего возвращения из Парижа. Однако я не понимаю твоей издевки. Что ты хочешь мне сказать?
– Что Литвин не твой мужчина.
– Да как ты смеешь указывать мне, с кем быть?! – вспылила Полина и уже не могла остановиться, выкрикивая обидные слова, не задумываясь над тем, какую боль они причиняют. – Ты прыгаешь из одной постели в другую и не встречаешься с одной женщиной больше трех раз. Знаток человеческих душ! Ты не имеешь никакого права критиковать или давать советы, потому что сам ни разу не любил. Что ты вообще знаешь об отношениях?
– Ровным счетом ничего, – спокойно ответил Алекс, и только в этот момент Полина заметила, что его щеки и шея стали пунцовыми от обиды. – И вероятнее всего, никогда не узнаю, что это такое. Не хочу. Если тебе интересно почему, отвечу.