Пережить все заново
Шрифт:
– В девять.
– Спокойной ночи, извозчик.
Положив трубку в карман, Полина вызвала лифт и усмехнулась, услышав звонок и подумав, что Тоня решила что-то еще ей сказать. Однако предположение оказалось неверным. Звонил Литвин.
– Можно подняться к тебе? – без каких-либо предисловий спросил он.
– Конечно, – разрешила она и осталась в холле ожидать его появления, а после, когда Литвин поднялся по лестнице, поздоровавшись, подставила щеку для поцелуя.
В лифте они стояли молча, разглядывая стены и обувь друг друга.
– Филипп, – прошептала она, целуя его, – что произошло?
– Идем. – Литвин взял ее за руку и потащил к двери квартиры. – Или ты хочешь говорить здесь? – он подбородком указал на тихий светлый коридор.
– Думаю, в гостиной будет удобнее, – сказала Полина, вошла внутрь и положила ключи на стеклянную полку. – Проходи. Что тебе предложить? Виски, чай?
– Ничего, – улыбнулся Литвин, обняв ее.
– Я волновалась.
– Знаю, – он с нежностью гладил шелковистые пряди волос. – Прости меня за это.
– За что еще? – Полина отодвинулась, сняла плащ, потом подошла к столику, где стояли напитки, и плеснула себе виски в стакан. – Говори, что же ты молчишь?
Литвин расстегнул пуговицы на пиджаке и, поправив брюки, присел на диван. Он долго собирался с мыслями, хмурился, шумно дышал, но разговор не начинал, который, как уже поняла Полина, обещал быть серьезным. Она обошла низкий столик и устроилась в кресле, положив ногу на ногу. Литвин мрачно смотрел на ее тонкие лодыжки, потирая при этом руки, после вдруг крепко сжал губы и отвернулся.
– Прекрасное начало. – Полина сделала большой глоток виски. – Сегодня Зина назвала тебя подлецом. Намекнула на некие перемены в твоей личной жизни. Что, черт подери, происходит? – Она повысила голос, но улыбалась при этом, стараясь скрыть от Литвина внутреннее волнение.
– Яна беременна, – сказал Литвин и просверлил Полину долгим изучающим взглядом, словно желал понять, что любимая женщина чувствует в эту минуту.
– Поздравляю. Отец ребенка, полагаю, ты?
– Я, – не стал отрицать Литвин, лишь беспокойно дернулся на месте. – Она хочет сделать аборт.
Полина медленно допила виски и вернулась к столику с алкогольными напитками, взяла бутылку и еще один стакан для Литвина.
– Значит, срок у нее небольшой, – задумчиво проговорила она, подав ему наполненный стакан. – Меньше трех месяцев, иначе делать аборт было бы уже поздно. Я права?
– Да, – кивнул Литвин, и голос его задрожал, что вывело Полину из себя, но она снова сдержалась, даже улыбнулась, натянуто, с обидой, и все же это была улыбка, а не плевок в лицо, чего, собственно, и заслуживал мужчина, сидящий перед ней.
Одновременно она поняла, что не желает ссориться. Однако не смирение явилось тому причиной, наоборот, в ней взыграла гордость. Именно
– Ты говорил мне слова любви, хотел, чтобы мы жили вместе. И параллельно спал с ней.
Полина почувствовала, что глаза наполнились слезами, отвернулась и быстро вытерла щеки ладошкой, приказав себе успокоиться. Но слезы решили доказать, что ведут автономный образ жизни и повлиять на них невозможно. Они предательски обжигали кожу на лице и крупными каплями падали на грудь, оставляя темные пятна на бордовой ткани платья.
– Прости меня, – повторил Литвин, поднялся, но снова присел на диван, увидев, что Полина не желает, чтобы он приближался к ней.
– Ты уже говорил это. Не стоит извиняться за то, что твоя супруга решила подарить тебе ребенка. Ах да, я же забыла! Она хочет сделать аборт. Интересно, почему? Дети – это ведь большое счастье.
В голосе ее не было иронии, хотя Литвин нахмурился, слушая эти тихие слова.
– Яна сказала, что не желает воспитывать ребенка одна. А я не хочу, чтобы она прерывала беременность.
– Вот пазл и сложился, – усмехнулась Полина. – Ты прятался, боясь сказать, что возвращаешься к жене? Зря. Я не стану на тебя кричать и удерживать не буду.
– Поэтому я не приходил! – вспылил Литвин, поднялся и принялся расхаживать рядом с креслом Полины, стараясь не глядеть в ее сторону. – Знал, что ты отпустишь меня без ссор. Но лучше бы ты орала! Мне не было бы так больно.
– Филипп, ты хочешь, чтобы я швырнула в тебя стакан? Или, может, лучше бутылку?
– Перестань! – Он подскочил к ней и схватил за плечи, грубо вдавив в спинку кресла, но, заметив улыбку на ее губах, убрал руки.
– Ждешь моих слез? Ты их видишь. Но безудержно рыдать и тем более ругать тебя я не стану. Просить забыть о ребенке, которого носит Яна, я не вправе. Обещать наших общих детей не буду. Короче говоря, ты уже большой мальчик и сам знаешь, как поступить.
– Я уже однажды бросил беременную женщину, – со стоном произнес Литвин и прикрыл ладонями лицо. – То, что случилось позже, едва не лишило меня дочери.
– Я поняла. Один раз ты поступил плохо, второй такой ошибки не допустишь. А со мной, значит, можно поступать гадко?
– Ты не беременна.
– Да, я просто дура. – Полина вернулась к столику и взяла стакан с виски.
– Полина, мы с Яной лишь раз… – Литвин подошел к ней сзади, обхватил руками и прижал к себе. – Клянусь, я не обманывал тебя. Просто…
– Успокойся, – она повернулась к нему и пригладила волосы.
– Не веди себя со мной, как с ребенком! – Он дернулся в сторону.
– Тогда ты должен понимать, что объяснения не важны. Ты спал с ней, у вас будет ребенок. Ты не хочешь, чтобы она избавилась от него, поэтому вернешься к ней и будешь примерным отцом. Мужем вряд ли, но отец ты хороший.