Перикл
Шрифт:
— Но только за то, что ты рисуешь её, — снова рассмеялся Сократ, — а за то, что ты спишь с ней, тебе надо платить очень большие деньги.
Полигнот бросил кисть и сказал:
— А я готов, поскольку рисование и разговоры мне надоели. Уйдём, Феодота!
— Не позволим! — дружно запротестовали друзья Сократа. — Хотим устроить пирушку и чтоб Феодота присутствовала на ней!
— Так ведь и я не прочь, — ответил Полигнот. — Приятно старику пировать вместе с юношами. Но где вино и еда?
— Все уже здесь, — ответил за всех тот, что предлагал Аспасии обнажиться. — Сейчас мои рабы всё принесут.
Зал преобразился едва ли не в мгновение ока: были принесены ложа, подушки, столики, посуда и конечно же обещанные Критоном — так звали этого человека — вино и еда в трёх больших плетёных из лозы корзинах: фрукты, жареная рыба, пирожки с разной начинкой и с десяток головок овечьего сыра.
— Вино хоть и не с Фасоса, но очень хорошее, моё лучшее вино, — сказал Критон, когда были наполнены первые кратеры. — Клянусь Зевсом, боги не обидятся, если мы совершим возлияние им этим вином, и вы не устанете пить его в своё удовольствие.
Каждому гостю досталась девушка — так что на каждом ложе устроились до двое, взбив под локтями высокие подушки. Полигнот возлёг с Феодотой, а Сократ пригласил на своё ложе Аспасию.
— Только для беседы, — предупредила Сократа Феодота.
— Иные беседы для меня по приятности своей превосходят сладость любовных утех, — ответил Сократ.
— Стало быть, ты из Милета и, стало быть, ты слышала об Анаксимене, который прославился в ваших краях мудростью после Фалеса и Анаксимандра.
— Он не раз бывал гостем моего отца, — ответила Аспасия. — Я видела и слышала его, когда была маленькой.
— А теперь ты большая?
Они устроились на ложе так, что были обращены лицом друг к другу, но при этом Сократ был обращён лицом также и к пиршественному столику, так что мог правой рукой дотянуться и до чаши с вином, и до закусок, а Аспасия лежала к столику спиной, получая вино и фрукты из рук Сократа.
— То, чем повёрнута к нам Аспасия, достойно созерцания более, чем твоё лицо, Сократ, — не преминул уязвить Сократа Полигнот.
— А если мы поменяемся местами, всё станет наоборот? — спросил Сократ.
Все гости бурно принялись обсуждать, что станется в случае такой перестановки, и вскоре пришли к выводу, что Сократу и Аспасии лучше оставаться в прежнем положении, ибо хоть и приятно будет всем видеть прекрасное лицо Аспасии, зад Сократа испортит всем аппетит.
Первой части обеда не было — начали пировать сразу же после мытья рук и возлияния богам и хорового исполнения пеана, гимна богам. Ложа были поставлены в виде круга, то есть вокруг одного большого стола, на котором слуги разливали в чаши вино и где стояли корзины с принесённой едой.
— Твой друг, который так щедро угощает нас, очень богат? — спросила Сократа Аспасия.
— Критон? У него есть земля, скот — овцы, козы и коровы, — а ещё обширные виноградники. Он весьма состоятельный человек.
— Поэтому ты выбрал его себе в друзья?
— Стыдно задавать такие вопросы человеку бедному.
— Ты беден?
— У меня нет доходного дома, мастерских, скота и виноградников, — ответил Сократ, — но у меня много друзей, среди них есть и богатые, как Критон, но славятся они прежде всего тем, что они умные и добрые люди, чем в первую очередь и дороги мне.
— Кажется, об этом же говорил и Анаксимен, когда посещал моего отца.
— Неудивительно, потому что такое убеждение — первая основа всякой мудрости: человек славен не своим богатством, а умом и добрым сердцем. Бедный, но верный друг хоть и не накормит, но во всём прочем окажет помощь, а богатый, но неверный накормит, да предаст.
— Гетеру предать нельзя, её все предают, а накормит только богатый, — сказала Аспасия.
— Не становись гетерой, и тогда ты узнаешь, что такое настоящая любовь — одна на всю жизнь — и что такое настоящая дружба — тоже одна на всю жизнь. Настоящая любовь и настоящая дружба дороже любого богатства. Поразмысли об этом.
— Когда ты живёшь в доме гетеры, чтобы постичь её искусство, стоит ли думать об этом, Сократ?
— Наивысшая цель такого искусства, думаю, не богатство, а власть над мужчиной, обладающим властью. Власть над властелином — в этом могут преуспеть только женщины. Но тут одного искусства любви, умения разжигать любовную страсть в мужчине, недостаточно. Нужно овладеть не только его страстью, но и умом. Вот полная власть. По-настоящему властвовать над миром могут только женщины, как Гера, царица богов, которая понукает своим мужем, властелином мира Зевсом. Разве это не пример, достойный подражания?
— Это пример, — согласилась Аспасия. — Но где красивая и юная гетера добудет ум?
— Там же, где и богатство, — у мужчин. Ты знала Анаксимена, ты слышала о Зеноне, теперь ты познакомилась со мной... — Сократ многозначительно замолчал.
— С тобой? Разве ты мудрец?
— Я не мудрец, но у меня есть уже ученики.
— Сколько же тебе лет?
— Девятнадцать.
— Разве в этом возрасте можно стать мудрецом? — не поверила Сократу Аспасия.
— Мудрыми людей делают не годы, а знания. Старик поэтому может остаться глупцом, а юноша стать соперником Фалеса и Пифагора.
— Ты сказал: юноша. А девушка? Как быть девушке? А гречанки сидят запертыми в гинекее всю жизнь.
— Но ты уже не заперта. Первый шаг к мудрости ты уже сделала.
— Став гетерой?
— Став свободной. Теперь тебе надо найти учителя и наставника.
— Не хочешь ли ты сказать, что готов стать моим учителем и наставником? — засмеялась Аспасия, представив в роли своего наставника и учителя этого некрасивого и бедного молодого человека.
— Тебя что-то смущает? Моя уродливость и бедность? — догадался Сократ. — Но в богатого и красивого ты влюбилась бы, меня же станешь только слушать.