Перпендикулярность
Шрифт:
– Тебе еще рано встречаться с найтами.
– А это еще что за ребята? Не пора ли раскрыть хотя бы некоторые из запрятанных карт?
В этот момент у него видимо не выдержали нервы, он схватил меня за грудки.
– Приди в себя, идиот чёртов, – прошептал незнакомец, впившись в меня своим разъяренным взглядом, – Пойми, что я здесь не шутки шуткую.
– Я бы рад, но пока что вынужден отказать тебе в доверии, потому что не привык к играм в «секретные материалы».
Посомневавшись с полсотни миллисекунд, он
– Кто ты? – спросил я в очередной раз.
Однако незнакомец был непреклонен.
– Скоро узнаешь, если пойдешь за мной. Впрочем, тебе самому решать.
После этих слов незнакомец продолжил свое путешествие, точнее наше, потому что я всё-таки решил последовать за ним. Через полчаса мы добрались до улицы Хромова и повернули к дому номер тринадцать. Весь путь совершался с полным молчанием в эфире, так как мне больше не хотелось злить своего гуру.
Когда незнакомец позвонил в дверь номер 66 в шестом подъезде, я почему-то не удивился. Звонок в данном случае был довольно своеобразен. От его мелодии могли проснуться даже обитатели морга. Но хозяин был более стоек, и шум открывающейся двери раздался лишь по прошествии десяти минут оживленных дебатов. Хозяином оказался довольно упитанный товарищ с прической аля-третий рейх.
– А, это вы, – сказал он зевая, – Ну, проходите.
Так мы оказались в маленькой однокомнатной квартире, где меня ждало множество сюрпризов.
– Знакомьтесь. Игорь Малкин. Максим Нойман. Надеюсь, что вы сработаетесь.
– По-другому и быть не может, – сказал Нойман, – Чаю?
– Не откажусь, – ответил незнакомец.
– А вы? – спросил Нойман, обращаясь ко мне.
– Рад буду составить вам компанию.
Когда закипел чайник и чай оказался помещенным в чашки, мы затеяли беседу.
– Итак, – начал незнакомец, – всё ли готово?
– Сегодня вечером генеральное собрание, – рапортовал Нойман, – Там, я полагаю, нам удастся избавиться от последних недоработок, а завтра чуть свет ринемся на баррикады.
– Найты что-нибудь подозревают?
– Нет. Во всяком случае мне об этом ничего неизвестно.
– Мы встретили тут одного по дороге.
– Да? И где он сейчас?
– Известно где.
– А подробнее?
– Стоит под твоим балконом.
От неожиданности Нойман упал со стула.
– Ты шутишь? – спросил он, потирая ушибленную лопатку.
– Думаешь, я на это способен?
– Нет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
Я не знал, кем являлись эти чёртовы найты, в связи с чем не понимал содержания разговора между Нойманом и незнакомцем, и поэтому направил свое внимание на изучение квартирного интерьера. Однако нескольких пытливых взглядов хватило, чтобы удовлетворить любопытство. Ничего, кроме нацистских листовок и книг, свастических плакатов и знамен, мне так и не удалось обнаружить. При таком раскладе пришлось вновь примкнуть ухом к беседе.
…Следовательно, легенде о морском змее более трех тысяч лет, ведь Исайя пророчествовал приблизительно в VIII веке до нашей эры…
– И что будем делать? – спросил Нойман у незнакомца, – Ты собираешься его убить?
– Вовсе нет. Пальбой занимаются только дилетанты и шизофреники.
Незнакомец порыскал в карманах, а потом протянул мне конверт синего цвета.
– Вскроешь его, когда разберешься с делами.
– С какими делами? – спросил я, отрывая взгляд от конверта.
– Максим введет тебя в курс.
– А что в конверте?
– Дальнейшие инструкции
– А почему не сказать о них прямо сейчас?
– Потому что так надо.
– Кажется, я это уже где-то слышал.
– Твое предназначение – исполнять возложенные на тебя функции, а не задавать глупые вопросы.
В голосе незнакомца вновь появилась злоба, и я вновь поспешил разрядить обстановку:
– Хорошо, хорошо. Всё под контролем, раз ты так хочешь.
– Очень рад. А теперь мне пора идти, – сказал незнакомец и протянул мне руку.
Его рукопожатие было по-дружески крепким, что навело меня на мысль о том, что кем бы ни являлся этот товарищ, он хорошо ко мне относится, и даже мое отвратное поведение не способно настроить его против меня.
– Мы ведь еще увидимся? – спросил я.
– Непременно, – ответил незнакомец, – если конечно ты выживешь на этой войне, – и протянул мне сувенир от «тульского токаря».
Было около восьми вечера, когда мы вышли из подъезда дома номер тринадцать по улице Хромова.
– Тут недалеко, – сказал Нойман.
Однако понятие «недалеко» оказалось чересчур растяжимым. Нестроевым шагом человека, страдающего ожирением, Нойман перемещался крайне медлительно, что довольно быстро начало выводить меня из себя.
– Ты можешь идти быстрее?
– Обратись в общество защиты сексуальных меньшинств.
В этот момент траекторию моего пути перекрыла неизвестная дама бомжеватого вида, везущая перед собой облезлую тачанку с кучей какого-то хлама.
– Мужик, дай сто рублей.
Я среагировал мгновенно. Выхватив ствол, я нажал курок, и в следующее мгновение по мостовой растеклась грязно-красная лужица крови.
– Ты что сдурел? – завопил подбежавший Нойман и вырвал из моих рук пистолет, – Ты что, твою мать, творишь?
– Она хотела меня убить, – спокойным тоном ответил я.
– С чего ты взял?
– У нее в руке граната.
Удивленный Нойман присел возле трупа, дабы изучить содержимое ее правой руки..
– Во чёрт, – прошептал он и в панике подскочил на ноги, – Ты был прав.
– Вопрос состоит не в моей правоте, а в том, что всё это значит.
– Она найт. У нее татуировка на подбородке.