Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
– Вы безгрешны, Ваше высочество…
Глава Ra Exelensa Gardano – Службы безопасности Ее высочества, вздохнул, развел руками и вышел.
Он не знал, что благоразумно проглоченное окончание фразы Хозяйка легко увидела в его голове.
«…Потому что не ведаете, что творите».
Нисколько потаенной крамолой не обиженная, Хозяйка, в задумчивости, машинально чертила карандашом линии в блокноте. Одна за другой, они постепенно сложились в портрет очень милой молодой женщины. Ее собственный. Скорчила гримасу. Подписала: Наоми Вартан. Мелкий политический деятель во времена Седы Лин.
На вопрос мужа, зачем сменила имя, Седа ответила:
– Не хочется ее дразнить. Она переживает не оттого, что высмеяли, обхамили и оплевали… натурально.
– Отчего же?
– Седа Лин пишет стихи лучше нее.
Одиссей скоро пришел к пониманию печального факта, что свобода и несвобода для него различаются не сильно. Раньше его стерегли часовые и шпики, приставленные Хозяйкой. Ныне он стерег себя сам. В атомном проекте он занимал ведущее положение, даже Бернстайн признал его заслуги в разработке математических методов расчета цепной реакции. Ученые часто – не только творцы, но и чиновники от науки. В этой иерархии Одиссей Гор поднялся выше многих. Ответственность не только за себя, но и за подчиненных ему людей… Осознание той невероятной мощи, что они себе подчинили – поневоле начинаешь смотреть на многие вещи по другому. Секретность больше не обуза, а тяжкая, но необходимость. Даже своенравие и деспотизм Хозяйки не вызывали прежнего яростного (в глубине души) неприятия. Разрушив его личную жизнь, она вознесла его почти на вершину властной пирамиды Острова, за деньгами тоже дело не стало – грех жаловаться. А женщины… что ж, не проблема, купит себе любую. Да и задаром на шею вешаются.
Совершенно секретно: Ее высочество, отягощенная прежними воспоминаниями, несколько раз бросала на него умильные взгляды.
«Ты теперь свободен», – ресницы взлетают вверх и опадают снова, голова лукаво склонена. За что он ее особенно не любил, так это за уникальное умение искренне и неподдельно лицемерить. Пошла к черту.
Да, юный революционер Крей был ею когда-то чуть-чуть увлечен. А Одиссей Гор, тридцати шести лет, чье имя и существование – ныне тайна для остального Мира – совсем другой человек. Извольте держаться делового этикета, Ваше высочество. Несколько раз она выражала мягкое недоумение тем, что он предварительно записывается к ней на прием, когда мог бы запросто открывать дверь в ее кабинет ногой. Потом свыклась с его официальной манерой поведения.
Настало время, когда такие, заранее запланированные визиты, стали регулярно срываться. То Ее высочество заработались чрезмерно на ответственном посту и изволят почивать. То что-то неординарное стряслось и требует ее присутствия, уж извините, отбыла по делам.
Одиссей был не тот человек, которому легко заговорить зубы. И связи в канцелярии Ее высочества у него были. Никуда Хозяйка срочно не уезжала, просто обрела привычку проводить какое-то время в одиночестве в Гнезде Ваги.
Что ей там делать-то? Ладно, в недрах гранитного утеса, на котором высился трехэтажный короб Гнезда (тоже мне, дворец!) есть помещения, хранящие старинные манускрипты и кое-что похлеще. Но там все давно разобрано и изучено. Что именно? Не спрашивайте. Тайна сия велика есть. Чем еще заняться в Гнезде? Бродить по пустынным комнатам дворца-музея? Одиссей нахмурился.
Покинув вагон фуникулера, вознесший его по зубчатым рельсам на плоскую вершину утеса, Одиссей кивком поблагодарил водителя и отправился на поиски. День клонился к вечеру. Не успел Одиссей дойти до «дворца» по извилистой, теряющейся в траве тропинке между высокими, обросшими внизу ярко-зеленым мхом деревьями, как обнаружил беглянку.
Впереди деревья расступались, образуя узкую прогалину, поросшую белыми и розовыми полевыми цветами… Посередине, на черном от старости пне, вытянув босые, затянутые в старые джинсы ноги, в расстегнутой до пупа цветной рубашечке, Ее высочество мечтательно грелись на солнышке.
Одиссей крадучись подошел ближе. С ее глубоко развитым ментальным восприятием Хозяйка давно должна обнаружить непрошеного гостя. Этого не произошло.
Тогда он вышел из укрытия, кашлянув погромче, дабы привлечь внимание.
– Сяду на пенек, съем пирожок! Доброго дня, Ваше высочество. А я-то вас ищу.
Она с улыбкой протянула к нему руки, и он помог ей подняться. Его ладонь она так и не выпустила из своей. Заглянула ему в лицо. Он никогда не видел ее такой. Ласковой и доброй девочкой.
– Знаешь… у Новтеры нет лун. Ни одной. Вместо них – кольцо. Вечером – сказочное зрелище. Кевин сказал мне…
Острая тревога охватила Одиссея. Он крепко взял Хозяйку под локоть, она не противилась.
– А ну-ка пойдем!
– Пойдем, – легко согласилась она.
Скорее не он, а она привела его в Гнездо, в комнату на втором этаже, ставшую в последние месяцы временным прибежищем Хозяйки.
– Смотри, как шикарно… Вага не поскупился, после того, как я…
Смотреть было не на что. Стены, обитые выцветшим, когда-то голубым, а теперь грязно-серым шелком с примитивным геометрическим узором. Потертый паркетный пол, для приличия прикрытый красно-бурым, с обширными проплешинами ковром. Тяжелая, угрюмого вида мебель. Такую только подъемным краном таскать. На стене напротив кровати большое зеркало, амальгама с обратной стороны местами пожелтела, а то и вовсе отвалилась. В углу у окна стоит толи клавесин, толи миниатюрный орган – тоже антиквариат.
Одиссей усадил Хозяйку на кровать – единственный предмет обстановки, который ему понравился. Настоящий сексодром, надо же… Подошел к широкому окну, после некоторых усилий сумел поднять раму. Вдохнул пахнущий морем воздух, окинул взглядом панораму Вагнока в лучах заходящего солнца и синий краешек Большой бухты. Ну, хоть за приятный вид из окна спасибо.
Обернулся. Флуорпанель на стене уже начинала слабо светиться, скоро разгорится в полную силу. Единственный новый предмет в этой древней халупе. Позаботилась, Хозяюшка-умничка, чтоб не сиживать вечерами в кромешной темноте.
В свете флуора, на столике в изголовье постели Одиссей увидел чайник, из тех, что были в моде лет сорок назад, он разогревается от угольев, которые надо загружать в маленькую топку внизу. Самовар, так кажется…
Маленькие серебряные чашечка и блюдце. У чашки деревянная ручка, чтобы не обжигала руки. На блюдце лежит серебряная ложечка с остатками темно-желтой, похожей на мед массы. Это и есть мед.
Мед орхи.
– Так красиво… Тебе нравится здесь?
В ее низком, чуть хрипловатом голосе не было ни следа властных обертонов, что так ужасали многих, лишали воли и способности к сопротивлению.
Ставшая прежней, той, что была когда-то, Наоми бродила по своим призрачным мирам. И пыталась открыть их Одиссею…
Он взял чашку с ложечкой, прошел в тесную ванную, и там мыл их под краном до тех пор, пока от ядовитого вещества не осталось и следа. Вернулся. Хозяйка по-прежнему пребывала в мире грез, но чары постепенно рассеивались. Временами в ее взгляде мелькало беспокойство.