Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
Нойс сидела на тротуаре, низко наклонив голову, чтобы не видели ее зареванной физиономии. Надо же так расклеиться! Купол Белой церкви отсюда не виден, вот и славно. Хорошо, хватило выдержки не исповедаться молокососу в рясе. Он был бы удивлен. Что там! Морально травмирован. Ты избавила его от этого – сделала доброе дело. Нойс криво улыбнулась сквозь слезы.
Ты еще можешь смеяться. Пустякам. Глупым мыслям. Смех – это же радость? Наслаждение жизнью? Ты радуешься, как тает усталость, растопленная минутой отдыха; радуешься своему дыханию; радуешься свету и шуму дня. Люди идут мимо… Что им до прикорнувшей в углу простолюдинки? В тебе нет ничего необыкновенного, ты среди них – одна из многих.
Становилось жарко, и Нойс расстегнула рубаху, не стесняясь того, что глядя сверху, можно увидеть ее нагие груди. Закатала до колен просторные штаны. Обратила внимание, что левая кроссовка изрядно прохудилась. Эдак скоро придется ходить босиком.
Сняла с головы тонкий полупрозрачный платок – единственную сравнительно ценную вещь в своем одеянии, машинально провела по голове ладонью, как бы отводя со лба упавшие на него волосы. Эва, когда еще отрастут…
В туман прошлого окунаясь,
Там утраченного не ищи.
Не жалей о нем, вспоминая
О днях ненависти и любви…
Случайный прохожий принял Нойс за нищенку и бросил монету в платок на ее коленях.
2. СПАСТИ ДАНИЭЛЯ
Мимо на роликовых коньках проехала девочка с личиком эльфа, сделала изящный пируэт, избегая столкновения с сидящей Нойс. И этим заставила ее подняться на ноги. Хватит торчать у всех на дороге. Добрый человек подал милостыню как раз на скромный перекус. Пусть его дар не пропадет зря. Зажав монету в кулаке, платок небрежно смяла и сунула в карман.
Искать пропитания долго не пришлось – в людном месте Нойс не могла заблудиться. Разве что вся толпа состояла бы из приезжих, не знакомых с этими местами. Легко касаясь мыслью то одного, то другого сознания, она вышла к ближайшей забегаловке.
«Хлебом», доставшимся ей, был солидный кусок запеченной рыбы, завернутый в бурые обрезки вареных водорослей. Ели здесь стоя; Нойс вежливо толкали пробиравшиеся к выходу сытые граждане, и стремящиеся им навстречу голодные. Закончив короткую трапезу, она точно также пропихнулась сквозь толчею, бросая вскользь слова извинения.
После трапезы ее немного разморило, рукавом она утерла пот со лба. Как бы плохо тебе не было, а от хорошей еды настроение поднялось. Всемирный закон. Отгородись от прошлого, его уже нет. Не думай о будущем, его еще нет. Займись сиюминутными делами.
Полчаса спустя в местное отделение Банка Магистрата вошла невзрачно одетая девушка и, никого не спросив, поперлась в офис для крутых клиентов. У нее предельно вежливо осведомились: чего уважаемой благоугодно? Открыть вклад? Проследуйте в общий зал. А здесь, извините, первоначальный взнос не менее пятидесяти тысяч реалов.
Голодранка, похлопав густыми ресницами, заявила, что желала бы а) инкассировать чек, б) прикупить золотых монет. А что касаемо суммы «не менее», не волнуйтесь, ради бога. И вынула из кармана штанов слегка помятую бумаженцию. Чек на предъявителя на девятьсот девяносто девять тысяч реалов.
По одежке встречают, по деньгам провожают. И ваш ум тут не причем. С большими деньгами Нойс всем вдруг показалась очень умной. Не удивило даже ее странное желание не хранить деньги на счету, а рассовать полученные сорок девять золотых монет по множеству маленьких, тугих кармашков в поясе штанов.
Возможно, дама много путешествует – одета, смотрите-ка, очень мобильно. А курс золота последнее время все растет. Чем дальше, тем она будет становиться богаче. Конечно, держать при себе наличные в таком количестве – это риск… Да, а где эта чудачка? Она же только что была здесь!
Никто не видел, как ушла Нойс.
На улице ничто не изменилось. Тот же день, те же облака в высоком, прозрачно-синем небе. Те же шпили небоскребов и обшарпанные стены теснящиеся у их могучих подножий халуп. Те же люди на улицах… Но, словно тень укрыла город.
Бомбардировщики шли высоко, в несколько эшелонов. Четырехмоторные машины, способные нести сверхоружие. Ядерные бомбы, короче. Самолетов было много. Много! Нойс пробормотала ругательство и не услышала собственного голоса. Раздраженный гул воздушных крейсеров висел в воздухе, подавляя все звуки жизни окрест.
Что происходит?! Кажется… она вовремя отоварила чек. Оглянулась. Точно! На большом табло у входа цифры, обозначавшие курс золота, резко поменялись. В сторону повышения, конечно.
Паники на улицах не наблюдалось, но прохожие как-то помрачнели, втянули головы в плечи. Нойс почти бегом поспешила на остановку элекара. Общественный транспорт ходил по-прежнему. Через полчаса Нойс вернулась на тайную квартиру, куда накануне привез ее Кай.
Он оказался на месте, смотрел мрачнее тучи.
– Что-то не так, да? – сказала Нойс.
– «День гнева». Адмирал Гелла взялся за Суор всерьез, произнеся загодя высокопарную речь в Конгрессе. Воздушная демонстрация показывает его решимость и силу.
– А также беззащитность Хонка?
– Войска в город он не введет – не такой дурак. Будет контролировать заранее оговоренные пункты, устроит заставы на выездах. На всех крупных трассах. При желании, сможет устроить нам полную продовольственную блокаду.
– Короче – Суор капитулировал?
– Хонк – да. Что мы можем сделать?
– Ну… суорские партизаны самые партизанские из всех партизан… Да и лидер у них новый, харизматичный донельзя…
– Я только что говорил с Даниэлем. Дело плохо. Они разбиты, поспешно отходят. Потом связь прервалась.