Перси Джексон и проклятие титана

Риордан Рик

«И вы туда же, босс. Пять утра. Какой может быть сон?»

— Сколько раз тебе повторять? Не называй меня боссом.

«Как скажете, босс. Вы крутой парень. Вы — номер один».

Я потер глаза, отогнав остатки сна, и постарался не позволить пегасу залезть в мои мысли. Вот почему трудно быть сыном Посейдона: с тех пор как он создал лошадей из морской пены, я могу понимать большинство копытных животных, но и они могут меня понимать. Некоторые, как, например, Пират, даже вроде бы держат меня за своего.

К тому же прошлым летом Пират был пленником на борту судна Луки, пока

созданная нами небольшая заварушка не позволила ему сбежать. На самом деле я почти не имел к этому отношения, но Пират верил, что я его спаситель.

— Пират, — сказал я, — где тебе полагается быть? На конюшне.

«На конюшне? А вы хоть раз видели, чтобы Хирон стоял в стойле»?

— Ну… нет.

«Вот именно. Послушайте, еще один наш морской дружок нуждается в помощи».

— Опять?

«Да. Я сказал морским коням, что приведу вас».

Я застонал. Всякий раз, как я оказывался рядом с морем, морские кони просили меня помочь разрешить им какие-нибудь проблемы. А проблем у них было хоть отбавляй. Выбросившиеся на берег киты, дельфины, угодившие в рыбачьи сети, занозы, посаженные где-то русалками, — во всех этих случаях меня звали в подводное царство и просили о помощи.

— Ладно, хорошо, — вздохнул я. — Иду.

«Вы самый лучший, босс».

— И не называй меня боссом!

Пират тихонько заржал. Вероятно, засмеялся.

Я оглянулся на свою уютную постель. Бронзовый щит так и висел на стене, искореженный и непригодный к битвам. А на ночном столике лежала бейсболка Аннабет. Повинуясь какому-то внутреннему голосу, я сунул кепку в карман. Подозреваю, что уже тогда я чувствовал: теперь я долго, очень долго не вернусь сюда.

Глава восьмая

Я даю опасное обещание

Пират довез меня до места, которое находилось недалеко от берега, и это было здорово, ничего не скажешь. Сидеть верхом на летающей лошади, скользить над волнами со скоростью сто миль в час, когда ветер ерошит волосы и соленые морские брызги летят в лицо, — какие там водные лыжи!

«Здесь. — Пират замедлил ход и описал круг. — Прямо под нами».

— Спасибо.

Соскочив с него, я нырнул в ледяное море.

За последние пару лет мне приходилось делать подобные трюки и в более уютной обстановке. Однако я научился прекрасно передвигаться под водой в любых обстоятельствах, просто приказывая океанским течениям подхватывать меня и нести туда, куда нужно. Я без проблем мог дышать под водой, и одежда моя никогда не намокала, даже если мне того хотелось.

Я ринулся вниз, во тьму.

Двадцать, тридцать, сорок футов. Давление было вполне приемлемое. Я никогда не старался сознательно нагнетать его, чтобы проверить, на какую глубину могу нырнуть. Понятно, что большинство людей не могут опуститься больше чем на две сотни футов, чтобы их не смяло, как алюминиевую банку. На такой глубине, да еще ночью, я не должен был ничего видеть, но я чувствовал тепло живых форм и ощущал холод течений. Трудно это описать. Это не похоже на обычное зрение, но я мог сказать, где что находится.

Когда я добрался почти до самого дна, то увидел трех морских коней — коней с рыбьими

хвостами, — которые плавали кругами около перевернутого корабля. Это было красивое зрелище. Рыбьи хвосты светились, переливаясь всеми цветами радуги. Гривы у коней были белые, и они галопом проносились сквозь воду, как испуганные лошади во время грозы. Что-то их напугало.

Подплыв поближе, я увидел, в чем проблема. Темные очертания какого-то морского животного, наполовину придавленного остовом корабля, да к тому же еще и запутавшегося в одной из тех больших сетей, какие используют на траулерах, чтобы ловить все подряд. Плохо было не только то, что они топили разного рода дельфинов, в них случайно попадались и мифологические животные. Когда сеть запутывалась, какой-нибудь ленивый рыбак попросту перерезал ее, и оказавшееся в ловушке животное гибло.

Это несчастное существо явно плавало на большой глубине вдоль побережья Лонг-Айленда и ненароком запуталось в сетях затонувшего рыболовецкого судна. Оно попыталось высвободиться, но застряло еще более основательно, сместив судно и оказавшись под ним. Теперь обломки корпуса, покоившиеся на большой скале, раскачивались, грозя обрушиться на попавшее в ловушку животное.

Морские кони нарезали вокруг него отчаянные круги, желая помочь страдальцу, но не зная, как это сделать. Один пытался перегрызть сеть, но зубы морских лошадей неспособны перекусить веревку. Кони с рыбьими хвостами на самом деле сильные, но у них нет рук, к тому же они (тсс!) не отличаются сообразительностью.

«Освободи его, повелитель!» — воскликнул один из морских коней, завидев меня.

Остальные присоединили свои голоса к просьбе товарища.

Я подплыл поближе, чтобы взглянуть на угодившее в сети существо. Сначала я подумал, что это молодой морской конь. Мне уже случалось спасать таких прежде. Но затем я услышал у себя в голове странный звук — нечто совсем нехарактерное для подводного царства:

«МУ-У-У-У-У-У-У!»

То есть… я слышал о морских коровах вроде ламантинов [10] и прочих, но это оказалась действительно корова с черным змеиным хвостом. Спереди это был теленок, еще маленький, с черной шерстью, большими печальными карими глазами и белой мордой. Задняя половина его туловища завершалась черно-коричневым змеиным хвостом с плавниками по бокам и внизу, как у огромного угря.

10

Ламантин — водное ластоногое млекопитающее, похожее на крупного тюленя.

— Привет, малыш, — сказал я. — Откуда ты взялся?

Существо лишь печально посмотрело на меня:

«Му-у-у-у!»

Но его мысли оставались для меня непонятными. Я говорю только по-лошадиному.

«Мы не знаем, кто это, повелитель, — сказал один из морских коней. — Множество странного пробуждается к жизни».

— Да, — пробормотал я. — Это я слышал.

Я обнажил меч, его бронзовое лезвие блеснуло в темноте.

Корова-змея переполошилась и стала биться в сетях, в глазах ее появился ужас.