Перси Джексон и проклятие титана

В пятницу перед зимними каникулами мама собрала для меня рюкзак, положив туда и мое личное оружие, и повезла меня в новую школу-интернат. По дороге мы подхватили моих друзей, Аннабет и Талию.

От Нью-Йорка до Бар-Харбора, штат Мэн, восемь часов езды. По шоссе хлестал дождь, периодически переходящий в мокрый снег. Я уже несколько месяцев не виделся с Аннабет и Талией, но непогода

и мысли о том, что нам предстоит, отбили всякое желание разговаривать. У всех, кроме мамы. Когда она нервничает, то начинает болтать без умолку. К тому времени, когда мы наконец добрались до Уэстовер-холла, уже стемнело и она успела пересказать Аннабет и Талии все самые пикантные истории из моего детства.

Талия протерла запотевшее стекло машины, посмотрела наружу и сказала:

— О да! Это будет весело.

Уэстовер-холл напоминал замок рыцаря-злодея. Он был целиком сложен из черного камня, с башнями, узкими бойницами и большими деревянными двойными воротами. Замок стоял на заснеженной скале, одним фасадом выходя на большой заиндевелый лес, а другим — на серый пенящийся океан.

— Вы точно не хотите, чтобы я подождала вас? — спросила мама.

— Нет, спасибо, мам, — ответил я. — Я не знаю, сколько времени это займет. С нами все будет в порядке.

— Но как вы доберетесь обратно? Я так волнуюсь, Перси.

Я надеялся, что не покраснел. Нет ничего хорошего в том, что на битву я отправляюсь в сопровождении мамы.

— Все будет в порядке, миссис Джексон, — ободряюще улыбнулась Аннабет. Ее светлые кудри были забраны под лыжную шапочку, а серые глаза цветом напоминали метель. — Мы проследим, чтобы с ним ничего не случилось.

Мама, кажется, немножко успокоилась. Она думает, что Аннабет — самая умная и сообразительная из полубогов, когда-либо доучившихся до восьмого класса. И она уверена, что Аннабет частенько спасала меня от смерти. На самом деле так оно и есть, но это еще не означает, будто я в восторге от данного факта.

— Прекрасно, дорогие мои, — сказала мама. — Вам больше ничего не нужно?

— Нет, миссис Джексон, — ответила Талия. — Спасибо, что подвезли.

— Может быть, еще пару свитеров? А номер моего сотового у вас есть?

— Мам…

— Ты не забыл нектар и амброзию, Перси? А золотую драхму, на случай если надо будет связаться с лагерем?

— Мама, ну хватит! С нами все будет в порядке. Пошли.

Я вылез из машины. Мама выглядела немного задетой, и мне было жаль ее огорчать, но я мечтал только о том, как бы поскорее выбраться из машины. Если маме вздумается рассказать еще одну историю про то, каким сообразительным я был в три года, сидя в детской ванночке, я зароюсь в сугроб и просижу там, пока не замерзну до смерти.

Аннабет и Талия последовали за мной. Дувший в лицо ветер насквозь пронзал мою куртку ледяными кинжалами.

Как только мамина машина скрылась из виду, Талия сказала:

— У тебя потрясающая мама, Перси.

— Ничего, — согласился я. — А у тебя? Ты когда-нибудь с ней встречалась?

Не успел я спросить это, как уже пожалел. Талия мастерски наловчилась прожигать людей злобными взглядами, и это качество отлично сочеталось с излюбленной ею одеждой панка: разодранная тужурка, черные

кожаные брюки и цепочки, прилепленные везде, где только можно, плюс обведенные черным карандашом ярко-голубые глаза. Но взгляд, которым она удостоила меня сейчас, был не просто злым, а преисполненным ненависти.

— Если бы это хоть сколько-нибудь тебя касалось, Перси!..

— Давайте войдем внутрь, — вмешалась Аннабет. — Гроувер уже, наверное, заждался.

— Верно. — Талия взглянула на замок и поежилась. — Интересно, что он тут такого нашел, что заставило его послать сигнал бедствия.

— Ничего хорошего, — предположил я, уставясь на темные башни Уэстовер-холла.

Дубовые двери со скрипом отворились, и мы вступили в холл, сопровождаемые снежным вихрем.

— Ух ты! — невольно вырвалось у меня.

Холл был огромный. Стены украшали боевые знамена и разного рода оружие — старинные мушкеты, боевые топоры и куча подобного рода игрушек. То есть я знал, что Уэстовер — военная школа и всякое такое, но металла на стенах было столько… вполне достаточно, чтобы истребить население целой страны. В буквальном смысле слова.

Я непроизвольно сунул руку в карман, где хранилась смертоносная шариковая ручка, готовая в любой момент превратиться в мой меч Анаклузмос. Я сразу сообразил: с этим местом что-то не так. Здесь кроется какая-то опасность. Талия терла серебряный браслет — свой любимый магический предмет. Я понял, что мы думаем об одном и том же. Назревала схватка.

— Интересно, где… — начала было Аннабет.

Двери за нами тяжело захлопнулись.

— Так-так, — пробормотал я. — Кажется, придется ненадолго здесь задержаться.

Я услышал отголоски музыки, доносившейся с противоположного конца холла. Судя по мелодии, это была танцевальная музыка.

Мы спрятали наши рюкзаки за колонной и пошли дальше, в глубь холла. Не успели мы далеко уйти, как я услышал шорох шагов по каменному полу, и из полумрака нам наперерез выступили мужчина и женщина.

Оба были седые, коротко подстриженные, в черном одеянии с красной окантовкой, похожем на военную форму. У женщины над верхней губой наметились тонкие усики, а мужчина, напротив, был чисто выбрит, что показалось мне нелепым. Оба держались неестественно прямо, будто к их спинам привязали палки.

— Ну? — спросила женщина. — Что вы здесь делаете?

— Хм… — Я понял, что не готов к такому вопросу.

Поскольку я сосредоточился исключительно на том, чтобы найти Гроувера и выяснить, в чем тут дело, то совершенно не учел, что кто-то может подвергнуть допросу трех подростков, пробравшихся ночью в школу. В машине мы вообще не говорили о том, как проникнем внутрь.

— Мэм, — ответил я, — мы просто…

— Ха! — выкрикнул мужчина так резко, что я чуть не подпрыгнул. — Посетителей не пускают на танцы! Вас следует у-у-у-да-а-а-лить!

Он говорил с акцентом, возможно французским. Во всяком случае, слегка гнусавил. Мужчина этот отличался высоким ростом и хищными, ястребиными чертами лица. Когда он говорил, ноздри у него раздувались, отчего было трудно не смотреть на его нос, а глаза были разноцветные — один карий, другой голубой, — как у дворовой кошки.