Перси Джексон и проклятие титана
Шрифт:
Она попыталась приложить ладонь к ране Зои, но охотница перехватила ее запястье. Она посмотрела в глаза богини, и мне показалось, что они поняли друг друга.
— Я… хорошо служила вам? — шепнула Зоя.
— С честью и достоинством, — мягко ответила Артемида. — Ты была лучшей из моих помощниц.
— Покой. Наконец-то. — Лицо Зои расслабилось.
— Я могу попытаться ослабить действие яда, моя отважная девочка.
Но в тот момент я понял, что Зою убивает не только яд. Это был последний удар ее отца. Зоя все время знала,
Найдя глазами Талию, она взяла ее за руку.
— Мне жаль, что мы ссорились, — сказала Зоя. — А могли бы быть сестрами.
— Это моя вина, — ответила Талия, часто моргая. — Ты была права насчет Луки, насчет героев, мужчин… всего.
— Возможно, не всех мужчин, — пробормотала Зоя. Она слабо улыбнулась мне. — У тебя сохранился твой меч, Перси?
Я не мог говорить, но достал ручку и вложил ее в ладонь Зои. Она быстро и как бы с радостью сжала ее.
— Ты сказал правду, Перси Джексон. Ты совсем не похож на… на Геракла. Для меня — честь, что ты носишь этот меч.
Дрожь пробежала по ее телу.
— Зоя… — сказал я.
— Звезды, — шепнула она. — Я снова вижу звезды, госпожа.
Слезинка скатилась по щеке Артемиды.
— Да, моя отважная. Сегодня они прекрасны.
— Звезды, — повторила Зоя, не отрывая глаз от ночного неба.
Так она и застыла.
Талия опустила голову. Аннабет подавила рыдания, а ее отец положил руки ей на плечи. Я следил за тем, как Артемида накрыла рукой губы Зои и произнесла несколько слов на древнегреческом. Завиток серебристого дыма вырвался из уст охотницы, и богиня подхватила его. Тело Зои растаяло в мерцании.
Артемида поднялась, произнесла нечто вроде молитвы, подышала на свою сложенную ладонь, и серебристый прах вознесся к небесам. Искрясь, он исчез.
На какой-то миг мне показалось, что ничего не изменилось. Затем Аннабет испустила глубокий вздох. Взглянув на небо, я увидел, что звезды стали ярче. Они сложились в узор, которого я прежде не замечал, — сияющее созвездие, похожее на девичью фигуру, — девушку с луком, летящую в небесах.
— Пусть мир почтит тебя, моя охотница, — произнесла Артемида. — Вечно живи среди звезд.
Наше прощание получилось нелегким. На севере на гору Тамалпаис все еще низвергались громы и молнии. Артемида так горевала, что от нее то и дело исходило серебристое свечение. Это заставляло меня нервничать, потому что если бы она вдруг утратила над собой контроль и явилась нам в своем божественном обличье, то, взглянув на нее, мы распались бы на молекулы.
— Я должна немедля быть на Олимпе, — сказала Артемида. — Я не смогу взять вас с собой, но пришлю помощь.
Потом богиня положила руку на плечо Аннабет.
— Ты отважна сверх всякой меры, девочка. Надеюсь, и поступать ты будешь правильно.
Затем
— Ты хорошо справился, — проговорила она. — Для мужчины.
Я хотел было возразить, но только потом понял, что она впервые не назвала меня мальчиком.
Артемида взошла на свою ярко озарившуюся колесницу. Мы отвели взгляд. Последовала серебристая вспышка, и богиня исчезла.
— Что ж, — заключил доктор Чейз, — она выглядела впечатляюще, хотя должен сказать, что все равно предпочитаю Афину.
Аннабет повернулась к нему.
— Папа, я… мне так жаль, что…
— Тсс! — Он крепко обнял ее. — Делай что должна, дорогая. Я знаю, для тебя это нелегко.
Голос его слегка дрожал, но он мужественно улыбнулся Аннабет.
Затем я услышал шелест больших крыльев. Три пегаса спускались к нам сквозь туман — два белых и один черный как смоль.
— Пират! — окликнул я его.
«Хей, босс! — мысленно отозвался он. — Как это вам удалось остаться живым и невредимым без меня?»
«Тяжеловато пришлось», — так же мыслью ответил я.
«Я привел с собой Гвидо и Толстяка».
«Как делишки?» — раздались в моем сознании голоса двух белых пегасов.
Пират заботливо оглядел меня, затем с интересом посмотрел на доктора Чейза, Талию и Аннабет.
«Надо разогнать этих олухов?»
— Не-а! — громко произнес я. — Это мои друзья. Нам нужно побыстрее попасть на Олимп.
«Без проблем, — ответил Пират. — Кроме вон того смертного. Надеюсь, он не полетит».
Я заверил его, что доктор Чейз никуда лететь не собирается. Профессор, разинув рот, уставился на пегасов.
— Поразительно, — сказал он. — Какая маневренность! Интересно, как размах крыла компенсирует вес лошадиного тела?
«Что-о-о?» — склонил голову набок Пират.
— Если бы у англичан были такие пегасы во время кавалерийских атак в Крымской войне, — пробормотал доктор Чейз, — то атака легкой бригады… могла бы…
— Папа! — прервала его Аннабет.
Доктор Чейз заморгал. Он посмотрел на дочь и через силу улыбнулся.
— Прости, дорогая. Я знаю, тебе пора.
Он в последний раз неловко, из самых лучших побуждений прижал ее к груди. Когда она повернулась, чтобы оседлать Гвидо, доктор Чейз произнес:
— Аннабет! Я знаю… знаю, что Сан-Франциско — опасное место для тебя. Но помни, пожалуйста, что у нас ты всегда найдешь крышу над головой. Мы тебя в обиду не дадим.
Аннабет ничего не ответила, но, когда она отворачивалась, глаза у нее были на мокром месте. Доктор Чейз начал было говорить что-то еще, но потом явно одумался. Он печально поднял руку в знак прощания и тяжело поплелся через темное поле.