Перси Джексон и проклятие титана

Риордан Рик

Мы с Талией и Аннабет уселись на наших пегасов. Паря на приличной высоте, мы пролетели над бухтой, направляясь к восточным холмам. Скоро Сан-Франциско превратился в светящееся пятно за нами, и только на севере время от времени вспыхивали молнии.

* * *

Талия так вымоталась, что сон сморил ее прямо на спине Толстяка. Я понял, что она действительно устала, поскольку смогла отключиться в воздухе, несмотря на страх высоты, но волноваться было не о чем. Ее пегас летел легко и непринужденно, четко отслеживая положение седока, и Талии ничего не угрожало.

Мы

с Аннабет летели бок о бок.

— Похоже, отец у тебя отличный, — сказал я.

Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение ее лица. Аннабет оглянулась, хотя Калифорния давно уже осталась позади.

— Надеюсь, — ответила она. — Мы с ним столько лет ссорились…

— Да, ты говорила.

— Так ты думаешь, я про это врала? — Вопрос прозвучал вызывающе и одновременно несколько нерешительно, будто она сама себя спрашивала.

— Я не говорю, что ты врала. Просто он отличный мужик. И твоя мачеха тоже… ничего. Может, они, уф, немного успокоились с вашей последней встречи.

Аннабет помолчала.

— Но они живут в Сан-Франциско, Перси. А я не могу жить так далеко от лагеря.

Я не хотел задавать ей следующий вопрос. Боялся услышать ответ. Но все же я спросил:

— Так что же ты собираешься теперь делать?

Под нами проплывал городок — остров света среди тьмы. Он промелькнул так быстро, словно мы летели на самолете.

— Не знаю, — призналась Аннабет. — Но спасибо, что выручил меня.

— Да ну, пустяки. Мы же друзья.

— Ты не верил, что я умерла?

— Ни одной минуты.

— Вот и Лука, понимаешь? — сказала Аннабет после затянувшейся паузы. — Я хочу сказать… он жив.

Я удивленно уставился на нее. Что она имеет в виду? Может быть, ее так потрясло все пережитое?..

— Аннабет, но ты же сама видела, как он упал. После таких падений…

— Он жив, — упрямо повторила Аннабет. — Я это знаю. Так же как ты знал про меня.

Это сравнение не доставило мне особой радости.

Теперь городки мелькали все быстрее, острова света сливались в один, пока весь пейзаж внизу не превратился в сияющий ковер. Светало. Небо на востоке поблекло. И там, впереди, раскинулось огромное бело-желтое пятно света — огни Нью-Йорка.

«Как тебе скоростная доставка, босс? — хвастливо спросил Пират. — Получим прибавку сена к завтраку или как?»

«Ты крутой парень, — похвалил я его. — То есть я имел в виду — конь».

— Ты не веришь мне насчет Луки, — сказала Аннабет. — Но мы еще увидим его. Он в беде, Перси. Кронос заворожил его.

Я не был расположен спорить, хотя меня все это бесило. Как она могла до сих пор переживать из-за этого урода? Как могла находить для него оправдания? Он заслужил свое падение. Он заслужил… ладно, я скажу. Он заслужил смерти! В отличие от Бьянки. В отличие от Зои. Лука не должен был остаться в живых. Это несправедливо.

— Вот оно, — услышал я голос Талии. Она проснулась, и теперь указывала на Манхэттен, который быстро, с гудением надвигался на нас. — Началось.

— Что началось? — спросил я.

Потом я взглянул в том направлении, куда указывала Талия, и все понял. Высоко над Эмпайр-стейт-билдингом отдельным островом света появился Олимп — парящая в воздухе

гора, ярко сияющая огнями факелов и жаровен и ослепительно блистающая мраморными дворцами.

— Зимнее солнцестояние, — сказала Талия. — Совет богов.

Глава девятнадцатая

Боги выбирают для нас казнь

Сам по себе полет не очень приятное занятие для сына Посейдона, но лететь прямо во дворец Зевса, окутанный громами и молниями, было и того хуже.

Мы покружили над центром Манхэттена, описав полный круг возле горы Олимп. Я был там всего однажды, поднявшись на лифте на потайной 600-й этаж Эмпайр-стейт-билдинга. На этот раз, если такое вообще возможно, Олимп поразил меня еще сильнее.

Расположенные на склоне горы дворцы, озаренные факелами и жаровнями, светились в утренних сумерках двадцатью разными оттенками — от кроваво-красного до цвета индиго. На Олимпе явно никто не спал. Извилистые улочки кишели полубогами, духами природы и младшими божествами, последние ехали в колесницах или в паланкинах, которые несли циклопы. Зима, похоже, никогда не добиралась до этого места. Я уловил благоухание буйно цветущих садов — запахи жасмина, роз и чего-то еще более сладостного, чему я не знал названия. Музыка волнами накатывала из множества окон — приглушенные звуки лир и тростниковых дудочек.

Вершину горы венчал величайший дворец — сияющая белизной обитель богов.

Мы спешились в наружном дворике перед высокими серебряными воротами. Не успел я подумать о том, чтобы постучать, как ворота распахнулись сами собой.

«Удачи, босс», — сказал Пират.

«Спасибо».

Не знаю почему, но я чувствовал себя так, словно иду на расстрел. Я еще никогда не видел богов в полном сборе. Я знал, что любой из них может стереть меня в порошок, а некоторые и в самом деле очень не прочь это сделать.

«Эй, если не вернешься, можно, я займу твой домик под конюшню?»

Я посмотрел на пегаса.

«Мысли вслух, — сказал Пират. — Извини».

Пират и его друзья улетели. Мы Талией и Аннабет остались одни. С минуту мы стояли, озирая дворец, как стояли некогда — миллион лет тому назад — перед Уэстовер-холлом.

А затем плечо к плечу двинулись в тронный зал.

* * *

Двенадцать огромных тронов расположились вокруг главного очага в виде буквы «U», почти как домики в лагере. На потолке сияли созвездия, и даже самое новое из них было тут: Зоя-охотница, летящая по небу со своим луком.

Ни один трон не пустовал. Все боги обладали ростом футов пятнадцать, не меньше, и если уж говорить начистоту… когда дюжина огромных и всемогущих существ разом обращает на тебя взор… Тут даже встреча с чудовищем покажется увеселительной прогулкой.

— Добро пожаловать, герои, — сказала Артемида.

— Му-у-у-у!

И только тогда я заметил Бесси и Гроувера.

В центре зала рядом с очагом парила водяная сфера. В ней с наслаждением резвился Бесси, рассекая воду змеиным хвостом и вертя головой по сторонам. Он упивался новой возможностью — поплавать в волшебном пузыре. Коленопреклоненный Гроувер стоял перед троном Зевса, словно отчитываясь перед ним, но, увидев нас, воскликнул: