Персона нон грата
Шрифт:
– Живой и невредимый, – закончил Андрей.
– Если вам угодно шутить – пожалуйста. Но мне не до шуток. Я должен идти. Дела, знаете ли.
– Минутку, – остановил его Андрей. – В ваших рассуждениях есть противоречие.
– В самом деле? Очень интересно. И что это за противоречие?
– Вы же сами сказали, что можете меня вылечить! Про рентгены упоминали, что двести рентген достаточно для излечения. Следовательно, вы совершаете убийство, подвергая меня дезинтеграции.
Доктор потер устало глаза. Вздохнул протяжно.
– Даже не знаю, стоит ли начинать всё сначала! Я, кажется, уже достаточно сказал. Если вы не желаете меня слушать…
– Я жить желаю! – крикнул Андрей. – Почему вы так просто решаете мою судьбу? Я ведь ещё живой! Вы же видите, я стою на ногах, и я всё понимаю!
– Боюсь, что ничего уже нельзя поправить. Вы подписали договор. А там, если помните, оговорена возможность подобной процедуры.
– Там оговорена возможность репликации! Я это помню, – возразил Андрей. – Но там ничего не сказано о дезинтеграции.
– А это и не нужно дополнительно оговаривать. Дезинтеграция происходит автоматически в случае репликации. На это есть отдельный закон.
– Пусть так. Но ведь это справедливо лишь для безнадежных больных, для обреченных, вы же сами сказали!
Доктор помотал головой. Всем видом своим он пытался показать – до чего надоел ему этот спор.
– Мне пора! – сказал он и, подняв руку, постучал костяшками пальцев по двери. – Одно я вам точно могу гарантировать – это совершенно безболезненно! Миг – и пустота! Моментальное распыление на атомарном уровне. Это гораздо лучше, чем медленная и мучительная смерть. Можете поверить.
Дверь открылась, доктор шагнул за порог и исчез. Дверь тут же захлопнулась. Андрей смотрел на монолитную поверхность, будто не веря себе. Если бы можно было, он умер бы сию секунду – так страшно ему стало. Он ожидал всякого, но не этого. Его приговорили к смерти. И кто это сделал? Люди, которым он доверил свою жизнь. Но какое они имеют право? Почему так легко отказались от борьбы? Неужели только потому, что у них есть запасной вариант? В самом деле – к чему исправлять свои ошибки и возиться с больным, когда можно начать всё с чистого листа. Всё определяет голый расчет. И никому нет дела до страданий отдельно взятого человека.
Андрей стоял посреди комнаты, крепко зажмурившись и сжав челюсти. Хотелось спрятаться от нестерпимых мыслей, забыть обо всём, перенестись в иное измерение, где нет ни этих давящих стен, ни подземелий, ни рассудительных докторов с их глубокомысленными суждениями, от которых стынет кровь.
«А как же Лена? – вспыхнуло в сознании. – Кто будет воспитывать мою дочь?» Но он тут же успокоил себя: «У Лены будет всё нормально. К ней вернётся другой Андрей – здоровый и весёлый! Подмены никто не заметит, и этот самый Андрей не будет знать о том, что он уже умер однажды! Все они – Андрей, Лена и дочь – проживут долгую счастливую жизнь. Это ли не чудо?»
Андрей вздрогнул и открыл глаза. Впервые он принял собственную смерть за свершившийся факт. Впервые подумал о себе в прошедшем времени. Но нет! Он не должен так думать. Ведь он ещё жив! Почему он должен умирать? Распылиться на миллиард невидимых атомов?
Снова и снова задавал Андрей себе вопросы, на которые не находил ответов, никак не мог понять того, что так легко понимал доктор. Все его доводы разбивались о жуткую действительность: он видел запертую комнату, отгороженную от всего мира, и видел себя в этой комнате – брошенного всеми, обречённого на смерть.
В девять часов ему принесли ужин на пластмассовом подносе. «Надо же, ещё кормят!» – усмехнулся Андрей. Хотел в первую секунду отказаться, но не стал этого делать. Поставил поднос на стол и принялся за последнюю в своей жизни трапезу.
А ровно в одиннадцать в комнату неслышно вошла медсестра. Она принесла на блюдце оранжевую пилюлю.
– Возьмите таблетку, – произнесла ласковым голосом. – Это сильнодействующее лекарство, оно снимает страх. Вам станет легко, вы не будете бояться!
Андрей взял пилюлю двумя пальцами и аккуратно засунул в рот.
– Запейте!
Андрей принял от медсестры стакан с водой и сделал два больших глотка. Медсестра стояла рядом и участливо смотрела на него. «Хочет удостовериться, что я проглочу эту гадость», – подумал Андрей и сделал вид, будто проглотил пилюлю. Это был старый трюк. Таблетка пряталась под языком, остальное было несложно.
Как только медсестра ушла, Андрей сел на кровать и, наклонившись, выплюнул пилюлю на колени. Брезгливо взял двумя пальцами и бросил в угол. Пока лежала во рту, она успела растаять, стала липкой и противной. Часть лекарства попала в желудок. Голова сразу отяжелела, его потянуло в сон. Андрей принялся ходить по комнате. Он не должен спать! Иначе всё пропало. Его убьют во сне – только и всего!
Он мерно ходил от двери до кровати, делая глубокие вдохи и встряхивая головой. Но ничего не помогало, лекарство оказалось слишком сильным. Достаточно было на секунду потерять контроль над собой, и тогда конец. Он уже никогда не проснётся. И тогда в уже меркнущем сознании мелькнула спасительная мысль. Он вспомнил студенческие годы, когда готовился по ночам к экзаменам. Пришлось даже пройти курс психотренинга и овладеть некоторыми приёмами самовнушения. Наряду с навыками скорочтения и тренировкой памяти, Андрей научился просыпаться в заранее установленное время. Он очень гордился этой своей способностью и несколько раз на спор просыпался ночью в заранее заданное время. Множество друзей и любопытных дежурило возле него с часами наизготовку, желая уличить в хвастовстве, а после уже, когда он просыпался – в жульничестве. Но никакого жульничества не было. Андрей и сам не знал, как это получалось, но он ни разу не проиграл спор. Потом он перестал пользоваться этой способностью, но теперь так получилось, что от такого пустяка зависела его жизнь.
Уже в полусне, чувствуя под щекой твердую поверхность, Андрей отчётливо произнёс: «Два часа, пятьдесят девять минут!».
Через минуту он крепко спал.
Глава 6. Лабиринты судьбы
Без четверти три в палате вспыхнул яркий свет. Дверь вдруг распахнулась, и два санитара в синих халатах торопливо втащили внутрь громоздкую каталку на высоких металлических ножках; вслед за ними торопливо вошёл доктор, в руках у него был пистолет-инъектор. Он приблизился к спящему Андрею и, склонившись, прислушался. Кивнул удовлетворенно, затем приблизил руку к лицу и разомкнул одно веко. Смотрел несколько секунд, потом выпрямился и тяжко вздохнул. Сунул инъектор в карман халата и, обернувшись к санитарам, устало выдохнул: