Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Иванова Людмила Ивановна

Чаще всего это делают на основном месте обитания Крещенской бабы – у проруби. При этом надо соблюсти четко установленный ряд строгих правил. На прорубь никогда не ходят слушать поодиночке, чаще всего по три или пять человек (на севере, в отличие от Южной Карелии, это могли быть не только девушки, но и парни). Обязательно должно быть нечетное количество (как говорят рассказчики, «liika henki», т. е. «лишний человек») (4, 18). Непременным было присутствие «saattaja», т. е. «отводящего», который совершит все обрядовые действия.

«Отводящий» приводит к проруби нечетное количество слушающих, расстилает на снег невыделанную шкуру яловой коровы, на которую все садятся. Сверху накрывает большой полостью из овечьих шкур, чтобы все были плотно закрыты. Затем «отводящий» обводит острым железным лезвием (чаще всего это топор или нож) слушающих два раза по солнцу и один раз против, все время читая при этом «умилостивляющие заговоры». Уходит он спиной вперед и запечатывает следы печной заслонкой. После этого все в порядке: контакт человека с иным миром налажен, и предсказания могут быть услышаны.

Здесь следует отметить несколько моментов. Во-первых, шкура должна быть обязательно

невыделанной и от яловой, т. е. неоплодотворенной коровы. Тем самым как бы подчеркивается чистота, безгрешность, непорочность, а вместе с тем природная естественность вещи, которая служит оберегом для «слушающих». Во-вторых, необходимо обвести трехкратный магический круг. Чаще всего его обводили два раза по часовой стрелке и один – против; иногда все три раза – по солнцу. Чем объясняется такая разница – неясно. Первый вариант, возможно, имитирует наиболее крепкое запирание круга, аналогично возврату нити при завершении прошитой строчки. Некоторые информанты говорят, что «человек ведь живет по солнцу», так и круг надо чертить. Возможно, некую путаницу внесла церковная реформа Никона 1653–1656 годов: староверы совершают крестный ход по часовой стрелке, Никон же распорядился делать это – против. Во время гадания круг обводится чем-то острым и железным (топором, ножом, косой), что могло служить оберегом, например, от проникновения в дом злых духов (его втыкали в дверную притолоку, клали под постель младенца и т. д.). Позже круг этот могли обводить уже иконой или просто брали ее с собой как защиту, дарованную Богом (11, 4, 16). В-третьих, «отводящий» уходит, запечатывая свои следы печной заслонкой. В данном случае важно, что он не просто заметает, уничтожает следы, а делает это с помощью печной заслонки (иногда – помела). Точно так же, как иногда магический круг обводят сковородником (особенно часто на юге). Все это – вещи, имеющие отношение к дому и очагу, к культу огня и умерших первопредков (под печью мог жить домовой, под ней в древности хоронили своих умерших родичей). И в данном случае вещи, сопричастные стихии огня и покровителям домашнего очага, могли выступать как защитники от нечистой силы. В-четвертых, в процессе гадания «отводящий» должен все время читать особые заговоры (или в последних записях – молитвы). Т. е. древнее слово «logos», которое (согласно Библии) было еще до сотворения мира, тоже выступает как оберег.

О магическом круге (железной изгороди), который строится вокруг дома в Святки с целью предотвратить проникновение в него Крещенской бабы и других нечистых духов, писала Н. А. Лавонен: «Во время Святок вечером рассказывали хоть три сказки – из-за каждой железный обруч (rautavanneh) образовывался вокруг дома, чтобы плохой дух не мог прийти в дом… А утром загадывали загадку, тем самым снимали обруч, чтобы люди могли выйти из избы» [104] .

В процессе гадания, что бы ни случилось, нельзя двигаться. Чаще всего из проруби начинает подниматься вода, вместе с ней как бы выходит Крещенская баба. Видимо, поэтому в некоторых быличках «слушающие» садятся уже не на снег, а на сани, накрытые коровьей шкурой, иногда даже на двое или трое саней, поставленных друг на друга. При этом сани должны быть особенные: необходимо, чтобы на них перевезли не менее трех покойников [105] . И это неслучайно. В. Мансикка, изучая древнерусские летописи, обратил внимание, что русичи везли покойника к кладбищу на санях даже в летнее время; и в поучении Владимира Мономаха выражение «сидя на санях» обыкновенно толкуется в смысле «при дверях гроба» [106] . Таким образом, слушающие, садясь на сани, тем самым старались, с одной стороны, приобщиться к миру мертвых и получить оттуда тайное знание о будущем. С другой стороны, сани как предмет, связанный с миром мертвых, мог выступать как оберег, как средство помощи, которую старались получить от первопредков. По всей видимости, тогда и сама Крещенская баба является пришелицей из потустороннего мира, которая по воде если не доставляет, подобно Харону, умерших в царство мертвых, то, как в данном случае, приносит от них весть слушающим.

104

Лавонен Н. А. Карельская народная загадка. Л., 1977. С. 22–24.

105

Там же. С. 25.

106

Мансикка В. Религия восточных славян. М., 2005. С. 102.

Этикет общения с любыми духами очень строг; чтобы гадающему получить знание о будущем, надо выдержать трудное и опасное испытание. Для того чтобы замкнуть вербальный круг во время общения с Крещенской Бабой и иметь возможность благополучно вернуться домой, необходимо запомнить первое произнесенное слово и сказать его последним (ФА 1595/4). Тем, кто идет слушать на прорубь, следует четко знать ответы на все десять вопросов, которые задает Vieriss"an akka: «Крещенская баба приходит туда, потом спрашивает:

„Что одно?“ Мы скажем: „Я здесь!“

Чего два? На лице глаза (букв.: на голове).

Чего три? У котла ножек.

Чего четыре? У коровы сосков.

Чего пять? На руке пальцев.

Чего шесть? В санях копыл.

Чего семь? В Медведице звезд.

Чего восемь? В кадушке обручей.

Чего девять? В человеке дырок.

Чего десять? Десять ногтей на пальцах ног» (17) [107] .

Иногда Крещенская баба задает вопрос: «Kallisko on cesnokka kilo Vienassa?» – «Дорог ли килограмм чеснока в Архангельске?» (ФА 2606/20). Вероятно, здесь можно проследить связь с народным верованием, что чеснок помогает человеку в борьбе с нечистой силой. Возможно, чем дороже, то есть недоступнее

для человека этот овощ, тем безопаснее чувствует себя в чужом для нее, земном, мире Крещенская баба.

107

См. подробнее: Конкка А. П. Диалоги космологического содержания в контексте зимней святочной обрядности карел // Живая старина. № 9. С. 2–4. Haavio M. Kansanrunouden maailmanselitys. Porvoo, 1955. S. 344–359.

Все слова надо было произносить без запинки, четко. Они, по мнению рассказчиков, не просто слова, а слова-творцы. «Ну, раз Крещенскую бабу боялись, то надо было заговор (= слова о рождении (творении)) суметь прочитать. Если не смог, то Крещенская баба утаскивала» [108] .

Есть сведения, что этот сакральный космологический текст наизусть должен был знать каждый человек, выходящий в Святки из дома, иначе его могли утащить в прорубь [109] . Ответы на загадки Крещенской бабы демонстрируют взаимообратную связь между человеком и космосом, их единство и взаимопроникновение.

108

Virtaranta P. Vienan kansa muistelee. Helsinki, 1958. S. 582.

109

Ibid. S. 582.

Фольклорным текстом, наиболее тесно связанным со счетом, является детская считалка, один из самых древних жанров. Но неслучайно тексты карельских считалок практически непереводимы, они изобилуют искусственными, непонятными словами, не имеющими смысла и отсутствующими в лексике карельского языка. «Исследователи связывают их происхождение с условными тайными языками, с табу слов, запретом считать, называть предметы, вещи и явления своими именами и названиями» [110] . Многим народам известно, что у возвращающихся с охоты или с рыбной ловли запрещалось спрашивать о количестве пойманного, а им самим пересчитывать добычу. Из боязни сглаза и требования соблюдать тайну и развился запрет считать. Согласно народным верованиям, «желая кому-нибудь зла, пересчитывают его вещи в понедельник, громко, нараспев, указывая на каждую вещь пальцем» [111] . Но если в обыденных обстоятельствах счет был запрещен, в сакральные локально-темпоральные промежутки ему придавалось совершенно особое значение. И порой, что и демонстрирует нам ритуал общения человека с Крещенской бабой, счет был обязателен и даже выполнял функцию оберега.

110

Песенный фольклор кестеньгских карел / Сост. Н. А. Лавонен. Петрозаводск, 1989. С. 67.

111

Зеленин Д. К. Табу слов у народов восточной Европы и Северной Азии // Сборник музея антропологии и этнографии. Л. 1929. Т. 8, С. 85.

В архаичных традициях числа и счет использовались в ситуациях, которым придавалось «космизирующее» значение. «Тем самым числа становились образом мира и отсюда – средством для его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления деструктивных хаотических тенденции» [112] . К примеру, один – это «символ совершенной целостности», два – «основа бинарных противопоставлений, символ разделения и связи», три «квалифицируется как совершенное число… образ совершенства, превосходства… символ динамичной целостности», пять – эталон, код «описания наиболее важных характеристик микро- и макрокосма» [113] . В фольклоре счет влияет даже на бытие; существующим считается только то, что сосчитано [114] . Есть предание о «девяты люди», жителях д. Кузаранда, которые пересчитывают друг друга, но никак не могут досчитаться одного человека. Как и где погиб их товарищ, которого они никак не могут вспомнить? Им оказывается считающий, который не включает себя в число тех, кого он считает: а раз не сосчитан, то и не существует [115] .

112

Топоров В. Н. Число // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988. С. 629.

113

Топоров В. Н. Число // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988. С. 630.

114

Богданов К. А. Счет как текст в фольклоре // Русский фольклор. XXXII. 2004. С. 162–171.

115

Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898. С. 18.

Вторым по распространенности местом, где можно общаться с Крещенской бабой, является перекресток трех дорог (14, 18, 23), место сакральное, в котором возможен контакт с духами, а порой, и проникновение в иные миры. На перекрестке слышны «топот лошадей на дорогах мира», скрип саней, звон колокольчиков, покрики кучера. Все перестает слышаться так же внезапно, как и начинается. Тем самым Vieriss"an akka как бы показывает свою всеохватность и во временном, и в локальном пространстве. На перекрестке тоже надо сидеть на коровьей шкуре, плотно укрывшись, внутри магического круга.