Перст указующий
Шрифт:
– Семьдесят пять фунтов годового дохода и имение в Дербишире.
– Очень мило. И тебе нужен приход, чтобы получить согласие ее отца. Да, понимаю.
– Не только это, – сказал он с видимым отчаянием. – Я ведь не могу жениться, пока остаюсь членом факультета, а перестать быть членом факультета я не могу, пока не получу прихода, И что еще хуже, – закончил он печально, – она мне нравится.
– Прискорбно. А кто она?
– Дочь родственника моей тетки. Суконщик в Бромвиче. Почтенный человек во всех отношениях. А девушка добронравна, кротка, трудолюбива и пухленька.
– Все, что требуется жене. И надеюсь, при всех своих зубах?
– Почти при всех. И оспой она не болела. Мне кажется, мы подходим друг другу, да и ее отец не отверг меня, хотя дал ясно понять, что не согласится на наш брак, если мое состояние не будет равно ее приданому. А это означает приход. Получить же я его могу только от Нового колледжа или благодаря его влиянию, других связей у меня нет. А Истон-Парва – единственный, который может освободиться в ближайшие три года.
– Так-так, – сказал я. – Времена нынче нелегкие. А ты уже начал хлопотать?
– Насколько возможно. Поговорил со всеми членами факультета и был благожелательно принят. Сказать правду, многие намекнули, что я могу рассчитывать на их поддержку. Я уверен в исходе дела. И то, что ростовщики готовы предоставить мне заем, указывает, насколько моя уверенность обоснованна.
– И когда будет приниматься решение?
– В следующем марте или апреле.
– Тогда советую тебе побольше времени проводить в часовне. Тверди во сне догматы – все Тридцать Девять статей. Восхваляй архиепископа Кентерберийского и короля всякий раз, когда сядешь выпить стаканчик вина. И не позволяй себе даже намека на диссидентство.
Он вздохнул.
– Это будет тяжко, друг мой. И совершить это я способен лишь ради блага страны и церкви.
Я похвалил его верность долгу. Не сочтите меня себялюбцем, но мне очень хотелось, чтобы Томас получил приход или хотя бы как можно дольше оставался наиболее вероятным избранником. Стоило пронестись слуху, что прихода он не получит, и ростовщики захлопнут свои денежные сундуки, а это означало бы погибель не только для него, но и для меня.
– Ну так от всего сердца желаю тебе удачи, – сказал я. – И вновь советую быть осторожнее. Ты склонен говорить, что думаешь, а для человека, желающего получить церковный приход, нет привычки опаснее.
Томас кивнул и опустил руку в карман.
– Вот, мой добрый друг, возьми!
Это был кошелек с тремя фунтами в нем. Как мне выразить мои чувства? Меня охватила благодарность за его щедрость, а с ней и разочарование, что помощь его оказалась столь скудна. Для начала мне требовалась десятикратная сумма, и даже тридцатикратная разошлась бы без труда. Тем не менее, добрая душа, он отдал мне все, что имел, и поставил под угрозу свое будущее. Видите, скольким я ему обязан. Так и запомните – это крайне важно. К своим долгам я отношусь не менее серьезно, как и к нанесенным мне обидам.
– Не знаю, как тебя и благодарить. И не только за деньги, но и за то, что ты единственный, кто верит мне.
Томас учтиво прервал мои изъявления благодарности.
– Сожалею, что не могу дать больше. Но вернемся к делу. От кого мог бы ты узнать, что произошло с твоим отцом?
– Что-то известно может быть лишь горстке. Сэр Джон Рассел, во-первых, Эдвард Вильерс, во-вторых. И еще лорд Мордаунт, который столь преуспел, поспособствовав королю вернуть себе трон, что как часть награды за это получил титул барона и доходную синекуру в Виндзоре. Ну и наконец, остается то, что когда-нибудь может открыть мне сэр Уильям Комптон, уступив моим настояниям.
– До Виндзора отсюда недалеко, – заметил Томас – Поездка займет менее дня, а пешком ты доберешься туда за два. Если лорда Мордаунта можно найти там, то экономнее всего было бы начать оттуда.
– А если он меня не примет?
– Ты можешь только попытать счастья. Советую не писать ему предварительно. Это неучтиво, но лучше, чтобы он не был заранее предупрежден о твоем приезде. Отправляйся, повидай его. А тогда мы решим, что тебе делать дальше.
Мы! Я же говорю, что под личиной духовного лица скрывался человек, жаждущий таких волнений, каких малая толика хлеба и вина никогда не дарят.
Глава четвертая
Вот так. Но прежде чем уехать, я познакомился с обеими Бланди – матерью и дочерью, занимающими такое большое место в повествовании Кола. И тем самым положил начало цепи событий, поставивших меня лицом к лицу с самым ужасным врагом, какого только можно вообразить, и мне потребовались вся моя находчивость, все мои силы, чтобы одержать над ним победу.
Не знаю, кто будет читать эти мои записки, думаю, только один Лоуэр. Однако на этих страницах мне так или иначе придется поведать о таких моих поступках, которыми гордиться я никак не могу. Касательно некоторых я не вижу нужды в оправданиях; некоторые теперь уже невозможно исправить; некоторые хотя бы можно объяснить. Причина, почему я связался с Сарой Бланди, лежала в моем простодушии и юношеской доверчивости. Да, только поэтому она поймала меня в ловушку и чуть было совсем не сгубила. Вину за это я возлагаю на мое воспитание в нежном возрасте. До шести лет меня некоторое время опекала двоюродная бабушка, тетка моей матери, дама очень приятная, но с деревенскими привычками. Она все время что-то варила, сажала, а затем пользовала разными настоями всю округу. У нее была замечательная книга, переплетенная в телячью кожу и побуревшая от долгих лет перелистывания, доставшаяся ей от ее бабушки и содержавшая рецепты снадобий из трав, которые она изготовляла собственноручно, а затем пичкала ими всех и каждого – от самых знатных до самых простых. Она безоговорочно верила в магию и презирала нынешних проповедников (как она их называла, родившись, когда великая Елизавета еще слыла красавицей) за их насмешки над тем, что ей казалось очевидным. Смятые комочки бумаги и гадания с ключом и по Библии были частью моего воспитания.
Вопреки прелатам должен сказать, что мне еще не встречался человек, который действительно не верил бы в духов или сомневался бы в том, что они имеют самое глубокое влияние на наши жизни. Всякий, кто лежит ночью без сна, не может не слышать, как мимо проносятся призраки. А многих спасали благие обитатели эфира, который окружает сей мир и соединяет нас с Небесами. Даже по собственным меркам кислолицые прелаты ошибаются: ведь они привыкли ссылаться на Святое Писание, а там ясно сказано, что такие создания существуют. Разве апостол Павел не говорит о самовольном служении ангелов? [25] А кого, по их мнению, вселил Христос в свиней гадаренских?
25
К колоссянам 2:18.
Натурально, отличить ангелов от бесов нелегко: ведь вторые – великие мастера менять облик и частенько внушают людям (но чаще женщинам), будто они совсем не то, чем являются на самом деле. Когда соприкасаешься с подобными существами, требуется величайшая осмотрительность, ибо, оказавшись у них в долгу за услугу, мы отдаем себя им в руки, и как господин или хозяин помнит о долгах ему, так помнят и эти создания, благие и злые. Отправившись к старухе Бланди, я подверг себя опасности, которой теперь, в мудрости, приходящей со зрелостью, подвергать себя не стал бы. Но тогда я был слишком беззаботным, слишком нетерпеливым и не думал об осторожности.