Первая академия. Том 2
Шрифт:
Когда я оказался рядом с ним, меня сковал лёд. Я напряг мышцы, стряхнув заморозку, и ударил противника огненной вспышкой. Дружинника швырнуло в стену. Он упал и из положения лёжа метнул сразу несколько небольших ледяных осколков, но те отскочили от моего защитного поля.
Я подскочил к противнику и начала долбить его по ледяной морде. Дружинник пытался то заморозить меня, то опутать водными струями, но мои руки рушили все заклинания, а кулаки продолжали опускаться на лицо бедолаги.
Магические снаряды так и сыпались со всех сторон. Они
Когда он прекратил сопротивляться, я остановился, помня о том, что неплохо было бы захватить заложник. Дружинник находился на последнем издыхании, он больше не мог драться.
Внезапно бой стих. Я огляделся вокруг. С одной стороны от меня лежало безголовое тело, с другой — замороженное. Над ним ледяной фигурой возвышался стражник-грузин. В зале было полно народу и полно трупов.
Шереметевские дружинники не выжили, у них просто не было шансов. Ну и разозлится же Святослав, когда узнает, думал я. Интересно, что он предпримет? Наверняка ведь захочет ответить.
Подошёл Горбатов:
— Вы как, Алексей, в порядке?
— Я — в норме. Как остальные?
— Все целы, мы отлично сработали. А это кто у нас?
Я кинул взгляд на обессилевшего мага воды, который, облокотившись на пол, ошалалело таращился вокруг. Парень лет двадцати пяти, худощавый, высокий, с растрёпанными светлыми волосами. Его дорогой серый костюм был весь изодран.
— Как звать, сударь? — повторил вопрос Горбатов грозным тоном. — Или оглохли?
— Разумовский, — прохрипел парень. — Игорь Разумовский. Вы кто такие, чёрт возьми?
— Те, с кем вам не стоило связываться, — я достал из кармана пальто чеытырёхсекционный браслет и защёлкнул на запястья Разумовского.
— Где Саморядов? — спросил Юрий Степанович.
— Я хочу знать, кто со мной говорит, — гордо произнёс пленник.
— Поднимайтесь, — велел я. — Моё имя — Алексей Дубровский. Вы у меня в плену.
— Вы совершили большую ошибку.
— Нет, ошибку совершили вы, приехав сюда. Где сотник Саморядов? Вам вопрос задали.
— Нет его здесь, — буркнул Разумовский. — А вам это с рук не сойдёт.
Я схватил пленника за ворот и притянул к себе:
— Помнишь, что ты устроил здесь в сентябре, мразь? Помнишь, как моих родителей убивал? Думал, раз на Шереметевых работаешь, так безнаказанным останешься? Ну уж нет.
— Алексей, у нас ещё дела есть. Поспешить надобно, — напомнил Горбатов.
— Помню. Потом с ним поговорю с глазу на глаз.
— Можно и поговорить, — согласился Горбатов. — Главное, не переусердствуйте.
Однако пора было двигать на завод. Я надеялся, там тоже всё пройдёт гладко. В Ярославле находилось не так уж много шереметевских дружинников. Основную часть мы перебили. Если кто-то и остался, нам они уже не помешают.
История круто изменила ход. Первого января тридцать четвёртого года Святослав Шереметев получил по сусалам от ярославского дворянства. Так этот день и запомнят потомки. Теперь главное сдержать ответный удар. А он будет — никто не сомневался.
Завод в ночи выглядел тёмной гудящей громадой. Вдоль дороги сгрудились угрюмые цеха, за ними высились доменные печи.
Мы подъехали к широким сдвижным воротам, что располагались между двумя зданиями. Я вышел из машины и постучал в дверь проходной.
— Кто такие? — раздался за дверью недовольный голос.
— Моя фамилия Дубровский, я — сын покойного Василия Дубровского. Я приехал вернуть себе это предприятие. Открывай по-хорошему, или мы снесём к чертям ворота.
Охранник сказал, что позовёт начальника смены. Я дал сигнал своим бойцам, чтобы готовились. Если тут тоже засели дружинники, придётся снова драться.
Минут через десять лязгнула задвижка, дверь открылась. На пороге показался усатый мужчина в серой шинели и фуражке.
— Добрый вечер, вашбродь!
— Скорее, ночь. Я — Алексей Дубровский, сын Василия Дубровского. Это мои люди. Открывай ворота.
— Так ведь это, вашбродь… завод конфисковали, теперь тут другие хозяева.
— А ты думаешь, я не знаю? Тут есть кто-то из шереметевских дружинников?
— Нет, вашбродь, только простая охрана, мы, то бишь.
— А ты кто такой?
— Начальник смены, Архипов. Здесь-то дружинников нет, только вот если они прознают, что вы тут, сразу же приедут.
— Не приедут. Нет их больше. Никого в Ярославле не осталось. А из Москвы ехать долго. Что-нибудь да придумаем.
— Вон оно в чём дело… — охранник почесал затылок.
— Ага. Ну что, так и будем стоять или пропустишь?
Архипов засуетился, побежал открывать ворота, и вскоре мы оказались на территории предприятия.
Ночь я провёл на заводе. Под утро прибыла Ника. Она со стражниками обыскала квартиру Саморядова и привезла все бумаги, деньги и кое-какие ценные вещи. К сожалению, самого сотника не нашли. Похоже, в Москву праздновать уехал. Зато в наличии была вся документация. Оказалось, два месяца назад Саморядова назначили управляющим металлургической фабрики.
Так же в квартире сотника нашли два артефакта из моей семейной коллекции: шпагу и кремневый пистолет. Это были очень старые вещи, изготовленные ещё в восемнадцатом веке. Каждое изделие представляло собой настоящее произведение искусства, да ещё и обладало эфирной силой. Саморядов, похоже, забрал их себе их в качестве трофея. Возможно, и остальные двенадцать реликвий находились у дружинников. Завтра предстояло проверить ещё несколько квартир.
Утром я вызвал из Москвы господина Колотило и стал вызванивать всех сотрудников из заводской конторы. Лиза тоже приехала. Работы предстояло много. Мой юрист и юрист Горбатова должны были сообразить, как переоформить на меня предприятие без участия законного владельца.