Первая после бога
Шрифт:
– Кто? – недовольно переспросила хирург, скрестив руки на планшете и уперев его край себе в живот.
– Порядочность у вашего мужа, – любезно пояснил бугай.
В последнее время, сопровождая брата на регулярные осмотры, он почему-то неизменно надевал официальные костюмы и даже галстуки цеплял. Выглядело это странно. Пусть даже и идеально сидящий, явно на заказ сшитый пиджак на горе мышц смотрится… Да странно он смотрится, по-другому не скажешь.
– А вот это я точно обсуждать не стану! – процедила Кассел.
Старший едва заметно мотнул головой, что у него за согласный
– И зачем вам деньги?
– В смысле?
– В прямом, – не унимался громила. – Одеваетесь дёшево, золота с камнями не носите, экипажа нет. Тут и зарплаты хватит.
– Де-ева, – сквозь зубы простонала Дира, подавив желание патетично глаза к потолку возвести. – Один меня старухой назвал, второй сказал, что одеваюсь, как бродяжка.
– Когда это я такое говорил? – наивно захлопал ресницами младший.
– И всё-таки? – надавил старший.
– У меня мать есть, – прошипела Кассел, – и слуги. И дом. А ещё поместье загородное. Не большое, правда, но… И какого хаоса я тут оправдываюсь?
– А это зачем? – пробасил Кэп, видимо, вознамерившийся довести-таки доктора до белого каления.
– Что зачем? – послушно накаляясь, процедила хирург.
– Слуги, дом – зачем?
Дира открыла было рот, чтоб ответить. Но как открыла, так и закрыла. Хороший такой вопрос. Ничем не хуже: «А зачем тебе деньги?». «Затем!» – лучше и не ответишь. Потому что есть мать, и для неё это всё очень важно. Потому что это их семье принадлежит. Правда, семьи-то уже и нет, но всё же. Потому что положение… Положения тоже никакого нет, но ведь обязывает.
– Так, по делу! – рявкнула Кассел. – Никаких серьёзных изменений я не увидела. Соответственно, рекомендации прежние. И дозируйте нагрузки, ясно? О полётах пока не вспоминать даже «чуть-чуть» и «только неба понюхать»! Это к тебе, герой, относится. Всё понятно?
Старший лишь башкой мотнул. И ненавязчиво, почти незаметно – только лоток с ватными тампонами на пол своротив – положил конвертик на край стола. Всё по совести: частные консультации и оплачиваться должны в частном порядке.
– Да не старая ты, – прогундосил младший. – И не говорил я такого. Ты чего-то не то поняла. Наоборот, красивая. Глаза такие…
И покраснел до самой макушки. Благо, причёска позволяла рассмотреть: действительно, даже темечко багрянцем налилось. И вот что с ними делать?
– Пошли вон! – скомандовала доктор, про глаза не дослушав. – Увидимся на следующей неделе.
И убрала конверт в карман. Конечно, долг любого врача оказывать помощь страждущим бескорыстно. Но про компенсацию морального вреда никто ничего не говорил. Да и не обеднеет гордость империи от пары купюр.
***
– А, Хаос!
Доктор Кассел кошкой – спиной вперёд – отпрыгнула от стола. Стряхнула с пальцев, судорогой сведённых в клешню, голубоватый шарик чистой энергии. И запустила скальпелем в стену. Нож послушно воткнулся в мягкие панели, насмешливо вибрируя ручкой – будто хвостом помахал.
– Что случилось? – бесстрастно поинтересовалась Анет.
Это два месяца назад интерн впадала в священный трепет, стоило Дире брови грозно свести. Всё же привычка – великое дело. Вот даже швыряния режущими предметами не удивляют. По крайней мере, пока не в твою сторону летят. Но таких фокусов хирург себе пока не позволяла. А стены? На то они и стены, чтобы безответными быть.
– Пациент сдох! – буркнула Кассел, раздражённо сдирая перчатки.
Хорошие перчатки, эльфийские. Сделанные то ли из кожи, настолько тонкой, что на просвет видно, то ли из шёлка. Главное, что не рвутся и почти не чувствуются, словно их нет вовсе. Расстарался старший Варос для своего братца, раздобыл эдакую редкость.
– Ну, сдох и сдох, – пожала плечами интерн, собирая в биксу[1] инструменты, – пусть Леди Ночь к нему будет добра. На сегодня всё?
Дира покосилась на голову, лежащую на столе. И голова хорошая, правдоподобная, очень на оригинал похожая. Недаром же штатный иллюзионист «Золотых Драконов» вместе с хирургом дней десять над ней сидели. Хотя мага почему-то больше интересовало внешнее сходство с господином Рейнером Варосом, чем паутинные оболочки вместе с венозными синусами. Но анатомические атласы способны чудеса творить. Правда, Кассел до сих пор пребывала в твёрдой уверенности: дай она этим атласом технику пару раз по голове – работа пошла бы гораздо быстрее.
– Да нет, хватит с меня на сегодня, – доктор потянулась, растирая ладонями поясницу. – Всё равно надо ещё раз записи посмотреть. Да и с дядюшкой твоим стоит переговорить, четырьмя глазами глянуть. Мерещится мне: напорол переводчик. Или я не так поняла.
– Поговорите, – согласилась чудо, отключая кристалл. Отрубленная, с вывалившимся языком и дикими шмотками явно рваных мышц, голова исчезла.
А говорят, будто это у медиков чувство юмора странное. Каждый раз, когда Кассел на шею «куклы» смотрела, доктора озноб пробирал.
– И нечего на меня дуться.
Стянув хирургическую пижаму, доктор торжественно вручила её интерну. Справедливо посчитав, что тоненькая тряпка девицу не перегрузит. Даже в качестве довеска к биксе, использованным простыням, трём справочникам, кристаллу и планшету.
Анет что-то неразборчиво фыркнула, но протестовать не стала – предусмотрительная девочка и не глупая. С хорошо развитым чувством самосохранения. Раз попробовала терпение куратора на прочность и хватит. Это у Диры нервы железные, а к здоровой наглости хирург всегда слабость испытывала. И когда интерн ввалилась к ней с заявлением, что она за доктором по вечерам уже несколько дней следит, а потому требует «чтоб её в дело взяли» – так и сказала! – Кассел девочку не убила. Даже выполнила требования начинающей шантажистки. Всё равно без сестры на операции не обойтись.
– Я и не дуюсь, – независимо тряхнула кудряшками Анет. – И дядя говорит: у меня успехи.
– У тебя успехи, – не стала спорить Кассел, – но до хирурга тебе ещё как до гоблинского королевства пешком.
– Сами-то… – едва слышно пробормотала чудо.
– А я гений, – скромно заверила её доктор. – Посему ты здесь всё приберёшь и… Нет! Ну, нет же! Ни за что!
Старший Варос, стоящий за стеклом, отделяющим операционную от предбанника, ничего не ответил, только глянул хмуро. Впрочем, по-другому он никогда и не смотрел.