Первая просека
Шрифт:
Прежде чем отправиться на пикет, он зашел в столовую к Леле Касимовой. Завидя его в дверях, Леля кинулась навстречу.
— Ванюша, милый мой, пришел!.. — Привстав на носки, она бережно поцеловала его сначала в щеку, потом в губы. — Совсем поправился?
— Смотри, — Каргополов обнажил десны, — даже следа не осталось. Век буду благодарен этому чудесному старику!
— Ванюша, дорогой ты мой, как я рада за тебя! — говорила Леля, не снимая своих рук с плеч Ивана, жадно разглядывая его широкоскулое
— Это бесполезно, все равно вымочу, пока дойду. Сапог не давали ребятам?
— Откуда!.. — Леля безнадежно махнула рукой. — В Николаевске же они, привезут не раньше, чем откроется навигация.
Вскоре перед Иваном появилась полная миска горячего супа. Наблюдая за тем, как он усердно ест, Леля рассказывала о новостях:
— А вчера мне Аниканов говорил — скоро отзовут лучших плотников на постройку барж. Будет отозвана и твоя бригада. Захару тоже дадут бригаду.
— Как он там, не болеет?
— Зорька-то? Он как дубок, ничего его не гнет. Поймал проволочными петлями несколько кабарожек и зайцев.
— Никто из наших не болеет цингой?
— Да все как будто здоровы.
— Работают хорошо?
— Все время либо на первом, либо на втором месте. С Брендиным соревнуются. На вывозке всегда первые. У них, правда, уклон дороги удобный. Но главное — дружные все ребята.
Уже собравшись в дорогу, кинув котомку за спину, Иван обнял за плечи прильнувшую к нему Лелю и сказал запинаясь:
— Я хочу спросить тебя вот о чем, Леля… Пойдешь за меня замуж?
Леля долго не отвечала, потом подняла глаза и тихо спросила:
— А ты меня сильно любишь, Ванюша?
— Не знаю, как еще можно сильнее любить…
— Пойду, — все так же тихо, с несвойственной ей робостью, сказала Леля. — Ты для меня, Ванюша, единственный, самый родной человек на свете. А ты… — Леля запнулась, помолчала, — ты хорошо продумал все это? Мне-то что, я одинокая, как в поле былинка, а у тебя родители…
Каргополов светло улыбнулся, осторожно погладил своей большой ладонью ее соломенные волосы.
— Что ж родители. Мне двадцать третий пошел! Только свадьбу, знаешь, когда сыграем? Когда пароходы придут.
— И, может, к тому времени какую-нибудь комнатенку добудем, — мечтательно говорила Леля, прислонившись головой к его широкой груди. — И продуктов побольше будет, привезут, наверное! А то сейчас голодновато свадьбу-то играть… — Она подняла голову, счастливыми глазами взглянула ему в лицо, с нежностью проговорила: — Муж, милый ты мой муж! — и порывисто поцеловала в губы.
До самого пикета Каргополов шел, будто пьяный, ничего не замечая. С его лица не сходила счастливая улыбка. Так,
Бригада только пообедала, лесорубы отдыхали — одни толпились у печи, просушивая портянки, другие лежали или сидели на топчанах, дымя махоркой.
Едва Каргополов переступил порог, как в бараке поднялся невообразимый шум:
— Бригадир пришел!
— Жив, курилка!
Иван пожал протянутые руки, а Захара обнял за плечи.
— Ну, как ты?
— Как штык!
— Привет тебе от старика Мартыненко. Вот старик! Прямо чародей. Со всего Нижнего Амура к нему нанайцы едут. Приглашал нас в гости летом, на рыбалку или по грибы.
— Твое-то самочувствие как? — пытал его Захар. — Покажи-ка десны!
— Чисто!
— Ты что, тонну черемши съел, Иван?
— Тонну не тонну, а с центнер, так думаю, убрал, — пошутил Каргополов. — Задержись-ка, Захар, на минутку, пока я валенки высушу. Сказать тебе что-то хочу.
— А ты вообще повремени ходить на работу. Дела у нас идут хорошо, заготавливаем леса больше, чем вывозим. А ты пока окрепни, по тайге поброди. У нас там двадцать петель стоит на кабаргу и зайца. Вон, видишь, шкурки висят? Это мы с Харламовым и Пойдой орудуем.
— Ну, о деле потом, — сказал Каргополов, снимая у печки мокрые валенки. — Я хочу сообщить тебе одну тайну.
Захар насторожился.
— Какую?
— Мы с Лелей скоро поженимся…
— Да? — Захар задумчиво посмотрел на Ивана. — Ну что ж, Леля очень хорошая девушка. Да и ты парень ничего. — Он улыбнулся. — Значит, наша с тобой коммуна — все, распадается! Жаль… Ну что ж, Иван, поздравляю! — И он крепко пожал руку Ивана.
— Только пока не говори ребятам, Захар! — попросил Каргополов.
— Это правильно. А комнатку мы вам отгородим в бараке. Соберемся все и за пару часов соорудим вам такие хоромы! — улыбаясь, мечтательно говорил Захар. — Так сказать, свадебный подарок!.. Да, — спохватился он, — знаешь, нас, плотников, скоро перебросят баржи строить. Там прорыв.
— Мне говорила Леля. Тебе бригаду дают?
— Да. Аниканов сказал, что по предложению самого Платова!
Апрельским утром лесорубы покидали Пиваньское озеро. Перед уходом они поднялись к вершине сопки, на могилку Бонешкина. Бугорок земли еще не успел осесть, а густая крона пихты надежно укрыла его от снежной пороши.
— Почтим память Коли минутным молчанием, — сказал Каргополов, снимая шапку.
На минуту все замерло. Тайга насторожилась, обступив полчищами своих мощных стволов маленькую кучку людей в ободранных полушубках, в стоптанных валенках, вихрастых, с продубленными морозом и ветром лицами. Тайга прислушивалась к скорбному молчанию.