Первая раса. Высоко над радугой
Шрифт:
– Не так уж и сложно, , – улыбнулся он, вращая на пальце колечко ключей от изолятора.
4.
– Ты уже месяц живёшь здесь. Привыкаешь к новой жизни? – герр Райер постучал карандашом по планшетке. – Уже завела друзей?
– Да, кажется, – Риса с любопытством крутила в руках большой круглый шар. – Он стеклянный? Ребята отличные. Только вот Аби немного приставучая.
– Очень приятно слышать, что у тебя появляются те, с кем можно общаться и играть, – улыбнулся
– Кварца? – девочка подняла брови. – Что такое кварц?
Герр Райер снял очки, отложил в сторону планшетку. Он взял у Рисы шар и подбросил его. Тяжёлая сфера медленно поднялась в воздух, и мужчина поймал его.
– Это такой минерал, камень. Если кварц чистый, бесцветный и прозрачный, как этот, то его называют горным хрусталём.
– Как красиво, – Риса не отводила взгляда от шара. – А есть цветные ква-рцы?
– Ты так и не ответила, – мягко напомнил герр Райер.
– Я знаю. Но это ведь куда интереснее, чем учёба, – жалобно протянула девочка. – Так что, есть цветные?..
Столкнувшись со строгим взглядом психолога Риса нарочито тяжело вздохнула.
– Сегодня на пении получила звёздочку, – она подпёрла щёки кулачками. – В подготовительном оценки не ставят, есть только звёздочки. По родной речи тоже всё хорошо. А вот математика мне не нравится.
– Сложно? – участливо спросил герр Райер.
– Не в этом дело, – Риса снова скосила глаза. – Мне не очень нравится фрау Вайшер.
– Почему?
– Понятия не имею.
Психолог вскинул брови:
– То есть как это: понятия не имеешь?
Риса пожала плечами. Как можно объяснить кому-то то, чего сам не понимаешь? Фрау Вайшер не была злой или слишком строгой. Нет, со всеми учениками она была приветливой и, пожалуй, даже доброй. Но что-то в ней настораживало Рису. Как будто женщина могла в любой момент ударить исподтишка, или ни с того ни с сего накричать.
– Интересно, – заметил герр Райер, когда Риса поделилась с ним своими мыслями. – Я, кажется, понимаю. Думаю, всё дело в интуиции.
– В чём? – переспросила Риса.
«Он что, забывает, что я маленькая?»
– Интуиция – это своего рода внутренний голос, который иногда видит и слышит лучше, чем мы сами.
– Опять эти ваши загадки, – уголки губ Рисы опустились.
Герр Райер принял серьёзное выражение лица. Но вот глаза-то его всё так же улыбались.
– Вовсе нет, Ри. Я просто пытаюсь объяснить тебе серьёзные вещи несерьёзным языком.
– Давайте уж лучше серьёзным, – строго сказала девочка.
Психолог кивнул и водрузил на место кварцевый шар, который всё ещё держал в руках.
– Когда мы в первый раз встретились, – произнёс он, – что ты обо мне подумала?
«Да разве же можно упомнить всё, о чём я думаю!» Риса вскинула брови, и герр Райер тут же улыбнулся уголком рта.
– Уж постарайся вспомнить, голубушка.
Нет, он правда умеет читать мысли! Риса нарочито недовольно цокнула языком и закатила глаза.
– Я подумала, что вы очередной врач, кто будет ковыряться в моих мозгах.
– Ого! – искренне удивился герр Райер. – Прямо так и подумала? Не слишком ли для шестилетней девочки?
– Так говорила няня в реабилитационном центре, когда ко мне приходил какой-нибудь доктор: «Сейчас опять будет ковыряться в твоих мозгах!»
– Тогда понятно. Ну что ж, продолжай, пожалуйста.
– Ну, потом мы начали разговаривать, и я решила, что вы не такой уж плохой.
Психолог принялся полировать стёкла очков. Рисе показалось, что мужчина должен был обрадоваться, но он оставался серьёзным.
– И почему ты так решила?
– Не знаю, – призналась Риса. – Мне просто показалось, что вам можно доверять, и вы точно не такой, как фрау Зиско.
– Или герр Флаушиг.
– Тем более! – девочка сделала круглые глаза.
Теперь уж герр Райер не смог сдержать улыбки:
– И как? Правильно тебе показалось?
– Значит, тогда это и была интуиция? – уточнила Риса, будто нарочно уходя от ответа. – Выходит, мне не показалось – внутренний голос, который увидел лучше меня самой?
– Вот ты и поняла, – психолог указал на неё ручкой, – потому что почувствовала на себе.
Риса повернулась к окну. Её кожа отливала нежным перламутром в солнечных лучах. Герр Райер едва слышно цокнул языком, проговорил: «Очень удачно вышло, ».
– Выходит, – голос Рисы вернул его в реальность, – фрау Вайшер мне не нравится потому, что интуиция так говорит?
– Всё верно, Ри. Ты интуитивно чувствуешь, что с ней что-то не в порядке. Только очень тебя прошу. Как друг друга, – герр Райер понизил голос. – Не нужно из-за этого выставлять твою неприязнь напоказ.
Девочка заморгала, и снова пришлось объяснять:
– Понимаешь, не все люди могут нравиться нам. Но это не значит, что мы должны показывать это всем своим видом. В конце концов, каждый имеет шанс проявить себя в лучшем свете. Может быть, однажды ты посмотришь на фрау Вайшер – и твоя интуиция подскажет, что не такой уж она плохой человек.
Риса призадумалась. Герр Райер же тем временем встал из-за стола и взял с полки книгу в мягком переплёте.
– Цветные кварцы называются уже по-другому, – он полистал страницы и протянул Рисе разворот с фотографиями. – Например, жёлтые – цитрины, коричневые – ониксы, а фиолетовые, – он прищурился, – аметисты.
– Аметисты, – задумчиво протянула Риса. Она некоторое время рассматривала картинки, а затем вскочила с кресла: – Я сейчас, подождите немного! Хочу вам кое-что показать…
Через пятнадцать минут девочка вернулась с сумкой для спортивной обуви. Она неловко растянула завязочки и выудила из глубины нечто, напоминающее бусы.