Первая версия
Шрифт:
— Может быть, и будет, — выдавил я из себя улыбку.
Уж очень говорлив этот американец.
Огромная и непривычно обустроенная квартира тем не менее представляла собой жилище холостяка, правда очень аккуратного. Однако это было только самое первое впечатление. После осмотра спальни стало ясно, что женщины, точнее, видимо, все-таки одна и та же женщина присутствовала здесь если не постоянно, то достаточно регулярно.
Совсем не мужской гребешок с запутавшимися длинными русыми волосами,
В кабинете на рабочем столе стоял небольшой компьютер в виде плоской пластмассовой коробочки. Увидев его, мой стажер аж сделал стойку, как хорошая гончая:
— Эта коробочка, между прочим, стоит тысяч пять долларов. Так, модем подключен. Может, стоит посмотреть список его постоянных абонентов?
— Давай, давай. — Оставив Ломанова объясняться с компьютером, я стал перебирать немногочисленные бумаги на столе.
Большинство из них было просто чистыми бланками с шапкой Фонда Самюэля Спира. Как раз сегодня что-то о нем по телевизору говорили...
О! А это что за две птички на фотографии? Улыбаются, будто под завязку счастьем переполнены. Справа — американский президент, уж его-то все мы знаем в лицо, хоть и не наш. А слева — жизнерадостный, на полголовы выше Клинтона мужик, немолодой, но очень бодрый. И лицо вроде знакомое.
— Сережа! Глянь, пожалуйста, что это тут на фотографии написано, а то почерк никак не разберу. — Я протянул Ломанову фотографию, бережно вправленную в дубовую рамочку, видимо покойному она была дорога.
— «Дэвиду Ричмонду — Норман Кларк с наилучшими пожеланиями. Июнь 1994 года». Солидная фигура был этот Кларк. Интересно, что же с ним все-таки произошло?
— А что с ним должно было произойти?
— Да вы, Александр Борисович, сегодняшних газет еще не читали? Во всех газетах об этом есть.
Слушай, слушай, вспомнил — в утренних новостях об этом было. Того и гляди — одно с другим свяжется. Если еще не связалось. Ладно, об этом на досуге. Записных книжек не видно?
— Зачэм запысные кныжки? — почему-то с идиотским грузинским акцентом сказал Сережа. — Вот же машина, все в ней. Я сейчас скину всю информацию.
Сережа достал из кармана дискету, вставил в прорезь компьютера, пошуровал кнопками:
— Готово.
На обратном пути дядя Степа, видя наши кислые физиономии, подбодрил нас новой порцией своего неистощимого юмора:
— Сидят две старые девы на лавочке и наблюдают за курицей. А курица спасается от петуха. Сделав три круга, курица попадает под машину. Одна из дев произносит с пафосом: она предпочла смерть.
На сей раз мы лишь улыбнулись, да и то больше из вежливости.
—
Хитрый маленький Турецкий внутри меня ликовал, предчувствуя морские купания.
Глава третья НОРМАН КЛАРК
Каноническая биография Нормана Кларка была написана известным журналистом Роальдом Линчем — главным редактором принадлежащей Кларку ежедневной газеты «Дейли ревью». Книга без особых претензий была названа «Парадоксы Кларка».
Эту книгу в глянцевой обложке с портретом смеющегося Кларка я купил в книжном магазине на Профсоюзной. Самое интересное, что переведена и издана она была еще два года назад. Но тогда, конечно, я даже не обратил на нее внимания. Она словно специально дожидалась меня эти два года в маленьком книжном магазинчике.
Пытливый читатель мог бы предположить, что бойкий и, на первый взгляд, отнюдь не панегирический стиль книги вовсе не свидетельствует о независимости автора. Скорее он свидетельствует о попытке тонкой игры в независимость и объективность. Даже самые неприглядные черточки характера Кларка и события его жизни поданы в конечном счете так, чтобы все равно вызвать симпатию к герою. Кстати, история про блох, которую опубликовал «Московский комсомолец», взята именно из сочинения Роальда Линча.
Линч своему герою явно симпатизирует, и скорее всего дело не только в том, что ему за это платят. Интонацию не подделаешь. Вероятно, контрастность и непредсказуемость характера и поведения Нормана Кларка сами по себе были благодатной почвой для любого пишущего. В книге приведено огромное количество свидетельств людей, в разные времена работавших с Кларком: в дни его высочайших взлетов и невероятных падений.
«Он ангел и чудовище, — говорит бывшая секретарша Кларка, которая была с ним рядом на протяжении десяти лет, Аннет Факс. — Он уволил меня, стоило мне чуть постареть. Я думаю, именно в этом была причина моего увольнения. Он предпочитал, чтобы в его офисе все было самое современное — мебель, техника, дизайн. Я же перестала вписываться в этот интерьер, так что можно сказать, что он уволил меня исключительно по эстетическим соображениям. Но он выплатил мне такое выходное пособие, что я могла бы еще лет десять нигде не служить».
Почти все рассказывающие о первом впечатлении при встрече с Кларком сходятся на том, что оно всегда грандиозно и едва ли не устрашающе. Это и немудрено — рост его около ста девяноста сантиметров, а вес достигал порой ста пятнадцати — ста двадцати килограммов. При таком весе и комплекции он тем не менее двигался достаточно изящно и легко. Этим, кстати, объяснялись и его успехи в теннисе: мощью и легкостью.
При первой встрече казалось, что он занимает собой все окружающее пространство, каким бы большим ни было помещение. У него был громкий, хотя и нерезкий голос, который при необходимости мог быть мягким и вкрадчивым.