Первая волна
Шрифт:
— Есть шанс. — Я опять начал размышлять вслух, и Василек ответила на мои мысли. — Видишь куколки?
Я обыскал взглядом поляну и наткнулся на два десятка шаров. Облепленные прахом, они выделялись еще более темным цветом. Немудрено, что я не заметил их в первый раз. Я и смерч-то засек только потому, что эта махина двигалась.
— Вижу.
— Там внутри — наши. Стерва отсекла их и работает, а поодиночке они не выберутся. Видишь, ошметки валяются? Кто-то попытался. Она даже защиту не взламывает, потому что времени в обрез. Не успеет — крышка ей. — Женя сглотнула. — Только успеет, нутром чую.
— Надо увести вихрь. Вдвоем он нас раскатает. Не будет вихря —
— Я отвлеку, а ты…
— Нет, — я оборвал Женькины рассуждения. — Все наоборот. Я — отвлекаю, ты — взламываешь. Я быстрее, ты опытней. Или каюк.
Мы оба понимали, что выжить в гонке с торнадо практически невозможно. Я видел, с какой скоростью двигается эта хреновина. Только у оборотня есть мизерный шанс на спасение. Никакой опыт не поможет, когда нужно просто нестись сломя голову. Несколько долгих секунд Василек смотрела мне в глаза, пока не кивнула со словами:
— Спасибо. Три минуты. Максимум. И возвращайся. Я достану наших, и мы ей вломим.
— Выживу — сочтемся. Посоветуешь что-нибудь?
Женя пожала плечами:
— Не споткнись.
Я с трудом подавил желание ее куснуть. Против воли морда ящера ощерилась дебильной улыбкой. Буркнув что-то в ответ, я медленно пополз на поляну. Чем ближе, тем массивней становилась воронка, и все страшней было двигаться вперед. В какой-то момент я просто замер, не в силах пошевелиться. Пришлось бросить все силы на борьбу со страхом. Медленное передвижение только провоцировало ужас, и тело отказывалось повиноваться. Наверное, это меня и спасло. Зачем мне вообще туда ползти? Позднее я поражался своему идиотизму, но в тот момент решение показалось единственно верным.
Мой рев — едкое варево из бешенства и страха — буквально взорвал поляну. Ух, как я выложился! Жаль, что под рукой не оказалось очередного пугливого туриста с фотокамерой. Можно было спровоцировать дипломатический скандал. Закрыв глаза, я весь отдался этому чувству. Освободился от сомнений, выплеснув их наружу. Волна покатилась вперед и ударила в воронку. Меня не учили плести заклятия, но звериные чувства оказались не хуже. Смерч дернуло и оттолкнуло назад. Недалеко, но это показалось мне хорошим знаком.
Все! Мысли долой! Тело рвануло в сторону, уходя от мелькнувшей в воздухе тени. Пронесшись мне за спину, спица заклинания разнесла небольшое дерево в щепу. Пакость научилась новым фокусам? С какой-то сумасшедшей улыбкой я наблюдал, как в мою сторону медленно двинулась темная, вращающаяся махина. Гонка началась.
Земля взорвалась под лапами, когда я прыгнул в сторону. И все равно я чуть не опоздал — не ожидал таких скоростей от этой громадины. У Василька не было шансов, даже я увернулся с трудом. Человек разгоняется до тридцати восьми километров в час. Если напрячься, то маг выдаст вдвое больше. Гепард легко разгоняется до сотни, но от вампира ему не уйти. Оборотень догонит любого из них. Природа щедро одарила наши тела физически.
Вихрь двигался со мной на равных. Выручали резкие повороты и деревья. Я отталкивался от них и, не теряя разгона, несся дальше. Стоило мне сменить направление, как инерция уносила торнадо дальше. Чтобы встать на мой след, ему требовалось несколько мгновений и еще десяток секунд на набор скорости. После этого приходилось ломать очередное дерево. В любом случае после наших догонялок парк придется сносить. Смерч поднимал в воздух кубометры земли, оставляя за собой широкую просеку. Возвращаться к поляне будет непросто. Вся земля перепахана, как после ковровой бомбардировки.
Скорость нарастала. Цена ошибки — жизнь, и, если я правильно понял, — не только моя. Используя сеть над городом, Эльвира сровняет Москву с землей. Ответственность сковывала, нагоняя обреченность. Ошибаются даже боги, а я отнюдь не обладаю божественным началом. Пока мне везло, но с каждым разом становилось все сложней уходить от преследования. Я уставал, а тварь училась! Заклинание принялось маневрировать, а это очень плохо. Разрыв между нами сокращался все быстрее, приходилось петлять без перерыва. Башкой крутить некогда, окрестности мелькают, как в калейдоскопе, и рассмотреть что-нибудь просто невозможно. Я полностью положился на инстинкты, запретив себе оглядываться. Стоит зацепить бугорок, и все — крышка. К тому же каким большим ни выглядел парк, он быстро заканчивался. А выводить своего питомца в город — значит убить кучу людей. Махина пройдет его, как нож сквозь масло, перемалывая бетонные плиты и человеческие тела в однородную массу. Напитавшееся под завязку заклинание остановить не сможет никто. Нет, остается только парк.
Выдох, треск очередного дерева — и прыжок вправо. Хитрая тварь! Умнеет прямо на глазах, времени на разгон остается все меньше и меньше. Сколько мы уже пляшем? Минуту? Две? Скорость накладывает свой отпечаток, взгляду уцепиться не за что, все плывет. Быстрее. Мысли дергаются рывками, считать некогда. Время растянулось в бесконечность, а бешеная гонка все не утихает. Тело двигается, словно пружина, продираясь сквозь пространство. Еще быстрее. Воздух, земля, деревья — все мешает. Догоняет. На панику нет времени. Пора возвращаться. Еще немного, и меня зажмет. Крылья мне, крылья!
Заложив крутой вираж, я рванул назад. Не подведи, Василек. Я иду! Кажется, у нас получилось! Против воли глотку рвет победный рык. И, будто дождавшись мгновения моего триумфа, судьба не преминула отвесить хорошего пинка под зад. Очередной прыжок закончился катастрофой. Трухлявое дерево сложилось под моим весом, словно картонное.
Покатившись по земле, я стремительно терял набранную скорость. Во все стороны летели куски дерна и ошметки травы. Времени хватило лишь на то, чтобы вскочить на четыре лапы и грудью принять удар тьмы. Многотонная масса обрушилась сверху, сминая и прогибая чешую. Взрыв боли — и мое исковерканное тело отшвыривает в сторону. Прах льнет ко мне, словно навязчивая любовница. Сжимаясь, он стремиться проникнуть внутрь, проломить себе дорогу. Чешуйки хрустят, как карамельки на зубах ребенка. Хрустят, но держатся. Нутром чую — у меня осталось всего несколько мгновений. В том, что я еще жив, не было ничего удивительного. За время погони заклятие вытянулось в длинную темную ленту. И сейчас оно подтягивается, сжимаясь пружиной. Стоит ей распрямиться, меня просто перемелет. Давление нарастает с каждой секундой, и шансы выжить убывают с той же скоростью.
Тело дергается как в припадке, стараясь ухватить хоть что-нибудь. Впиться зубами и растерзать. Выручавшие все время инстинкты на этот раз подводят. Нечего рвать, нечего хватать и терзать. Заклинание нематериально. Прах расползается под моими ударами, чтобы спустя мгновение собраться снова и вонзиться в тело. Со стороны кажется, что по земле с ревом мечется облако тьмы. Словно десяток кошек бросили в черный мешок, и в живых должна остаться только одна. Кажется, это буду не я.
Боль оказалось такой острой, что мыслить связно я просто не мог. Никаких обдумываний, никаких размышлений — только схватка. Бесполезные инстинкты. Я боролся и с тьмой, и с самим собой, пытаясь найти решение, которого не было. Мое тело сражалось, как обезумевший зверь.