Первооткрыватели Курских древностей. Очерки истории археологического изучения южнорусского края. Советское краеведение в провинции: взлёт и разгром (1920–1950-е годы)

Щавелёв Сергей

Когда большевистская власть закрепилась в провинции, всем краеведам стала ясна необходимость новой их организации. Находившиеся некогда под августейшим покровительством ГУАК себя изжили. Однако успели подготовить достойных продолжателей своих начинаний. Курский пример подтверждает вывод А.А. Формозова о том, что «после революции на базе ученых архивных комиссий возникли самые сильные краеведческие общества» [10]. В новом объединении курских краеведов тон поначалу задавали лица, получившие высшее образование до революции; сформировавшиеся как исследователи, можно сказать, вопреки ей; прошедшие источниковедческую и организационную школу ГУАК и прочих учреждений русской культуры царского времени.

Сначала,

осенью 1922 г., возникла немногочисленная секция краеведения при местном Педагогическом обществе. Среди ее учредителей – М.В. Васильков, А.А. Вирский, Е.К. Введенский, Г.И. Булгаков, А.Н. Черневич, Э.И. Черномор дик. Благодаря энтузиазму этих же лиц, через год, 17 июня 1923 г., состоялось учредительное собрание Курского городского общества краеведения (КГОК). 22 августа был утвержден устав этого объединения (полушутя, полусерьезно говоря, эта дата подошла бы как условный День краеведа Курской области). На I конференции курских краеведов, в сентябре того же года, несколько десятков членов распределились по секциям: 1) культурно-исторической; 2) естественнонаучной; 3) экономической; 4) педагогической. Заседания этих секций с обсуждением докладов и отчетов о проделанной работе станут основной формой совместной деятельности здешних краеведов. С докладами на этой конференции выступили видные ученые, профессоры: ботаник В.В. Алехин (МГУ), почвовед Я.Н. Афанасьев (Курский СХИ), геолог Н.Н. Боголюбов (ВГУ).

Филиалы Общества организовались в Белгороде (руководитель Н.Н. Мавровский), Рыльске (С.К. Репина), Дмитриеве (М.П. Нагибина), Короче (М.П. Парманин), Старом Осколе (Д.М. Рождественский), Щиграх (М.Н. Исаев).

Почти в каждом из этих уездных городков имелся к тому времени, как уже отмечалось, своей небольшой музей. А главный в губерниии – Курский музей удалось наконец перевести в «подходящее» здание – бывший дом архиерея, возле Знаменского собора мужского монастыря (конечно, закрытого и в дальнейшем, к 1937 г., превращенного в главный кинотеатр города). С помещением музейщикам помог руководитель губ-исполкома Г.К. Прядченко, которого на своей I конференции краеведы предусмотрительно избрали своим председателем. Памятуя, должно быть, что «непременным попечителем» ГУАК некогда значился губернатор. Повседневное же руководство всеми без исключения краеведческими делами осуществлял Г.И. Булгаков, ставший учёным секретарем КГОК.

Он же в основном вел научное и техническое редактирование печатных изданий краеведческого общества, которые по своему объему и систематичности если и не превзошли дореволюционную периодику историко-краеведческого профиля, то сравнялись с ней: сперва 2 выпуска «сборника по природе, истории, культуре и экономике губернии» – «Курский край» (1925-26), а затем и регулярные «Известия КГОК» (1927, № 1–6; 1928, № 1–4; тираж от 600 до 1000 экз.); отдельных брошюр и листовок.

На своей II конференции в октябре 1925 г. курские краеведы переименовали своё Общество в губернское. В этот период оно достигло своей максимальной, пожалуй, численности – в Курске более или менее регулярно посещали заседания краеведов, вели собственные разыскания в этом направлении около 50 человек («27 педагогов, 3 агронома, 2 рабочих, 7 разных», согласно подсчетам Г.И. Булгакова). Выделилась новая – юношеская секция (до 20 человек).

III конференция (май 1927) обсуждала уже первые отчёты с мест (сеть уездных отделений к тому времени расширилась за счёт Суджи, Глушкова, Коренева, Белой). В работе каждого из уездных филиалов участвовало человек по 20–30.

Тогда же встал вопрос о переходе к плановому (в духе социалистического времени) изучению края, прежде всего его естественно-производительных ресурсов. Такая постановка вопроса не спасла краеведческий актив

от окрика со стороны «партийной прослойки», чьи рьяные представители строго предупредили ветеранов местной историографии от чрезмерного уклонения в область культурно-историческую, в ущерб злободневным интересам политики и экономики.

В 1928 г. Курск слушали на заседании Центрального бюро краеведения (ЦБК) в Москве. Перед тем с инспекторской проверкой город посетили руководящие сотрудники этого органа: И.М. Гревс, Н.П. Анциферов, Т.Б. Лозинская – все высококультурные, доброжелательные к провинциальным коллегам люди [14]. В итоге на ЦБК постановили «признать в общем и целом линию работы краеведческих организаций Курской губернии и, в частности, Курского губсовета Общества краеведения, правильными»[15] и рекомендовали, как водится, «усилить» в краеведческой работе и то, и сё, и пятое, и десятое.

КГОК переписывалось не только с ЦБК, но и со многими другими родственными инстанциями и объединениями из разных регионов СССР, обменивалось с ними печатными изданиями. Заведующий белгородским музеем Павел Иванович Барышников даже собрал по почте обширную коллекцию уставов и программы различных краеведческих обществ и музеев. В получившемся сборнике (12 печатных листов, остался неопубликованным) составитель отмечал: «Судя по имеющимся у меня материалам, краеведное дело и музейное хорошо идет в Воскресенске и Дмитрове (Московской губернии), Вологде, Рязани, Костроме, Пскове, Новгороде, Гомеле, Владикавказе, Иваново-Вознесенске, Чите, Хабаровске и др. местах»[16].

И всесоюзный читатель историко-археологической литературы, в свою очередь, был осведомлен о публикациях курских краеведов благодаря соответствующим библиографическим обзорам в центральной печати [17].

Как видно, с внешней, организационной стороны деятельность советских краеведов 1920-х гг. производит вполне благоприятное впечатление. Именно таковое лежит в основе восторженных оценок соответствующего периода местной историографии многими ее новейшими исследователями. Однако если сравнить возможности и реальные дела, планы и отчеты курских исследователей родного края за эти несколько лет, то историографическая картина окажется более сложной.

Пожалуй, наибольший вклад местные любители старины внесли в просвещение земляков. Популяризации историко-археологических и прочих научных знаний среди школьников, студентов, взрослых горожан и крестьян в Курске и его уездах краеведами тех лет уделялось самое пристальное внимание. В Доме работников просвещения был развернут «Уголок краеведения» (до 80 диаграмм); опубликован пакет «программ-инструкций исследовательских работ» по всем секциям КГОК, начиная с культурно-исторической; разработаны и неоднократно опробованы маршруты экскурсий на Шуклинское и Ратское городища, с объяснительными лекциями о характере этих памятников славянорусской истории [18].

Соответственно, большинство подготовленных курянами краеведческих материалов носило не столько научно-исследовательский, сколько научно-популярный или учебно-методический характер. В этом жанре лучшие работы историко-археологического содержания выполнил Г.И. Булгаков. Вот типичный для него конспект (за 1924 г.) одного из докладов перед членами КГОК – по истории заселения края. «Проф. Самоквасов о предках северян. Около Моквы на песчаной дюне найден сосуд эпохи переселения народов. Северянские волости – Посеймье и Суджанская волость. 26 городищ в одной и 22 в другой. Правительственная колонизация [XVI–XVII вв.]. Устройство. Земледелие, садоводство, руду искали. Короча, Старый Оскол, Богатый, Вольный. Монастырская колонизация. Вольная колонизация (украинцы). Создание Белгородской [засечной] черты и ряды ее укреплений. Пожелание по обследованию городищ и производству раскопок. Экскурсия по г. Курску» [19].