Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя
Шрифт:
Вздохнув качает головой, создаёт в правой руке напильник, пальцы левой превращает в мощные когти и поглядывая на послов начинает точить их. Что работает, англичане от каждого движения напильника вздрагивают…
— Господин капитан, — поправив галстук начинает Фишер на русском. — Как я понимаю переговоры будете вести вы.
— Ага, начинай. Только сразу говорю, зря время потратишь. Основные вопросы которые ты хочешь обсудить, я уже знаю. Урал мы не сдадим, Приморье тоже. Запрещённое вами оружие, продолжим использовать.
— Это против
— Хм, — взглядом заставив Фишера замолчать, хмыкает Влад. — Против правил, значит. А по каким правилам вы издеваетесь над военнопленными? По каким правилам вы используете отравляющие газы? Где это прописано? В Женевской конвенции? Или к нам это не относится потому что мы её не подписывали?
— Я предлагаю мир, — как будто не услышав слова Влада улыбается Фишер. — Мир, понимаете? Небольшие уступки. Взамен торговые преференции, гуманитарную помощь, компенсацию. Понимаете, наша политика рационального использования ресурсов…
— Геноцид, если без увиливаний.
— Нет, именно политика. Поймите, господин капитан. Вы получите большее. Зачем вам, теряя жителей цепляться за Уральские горы? Отходите в Сибирь, и живите спокойно. А мы… Что это значит?
Влад вытягивает руку. Палец его превращается в иглу, удлиняется и обвивает запястье посла. Слышится хруст, Фишер падает на колени и шипя от боли морщится.
— Вы ответите за это. Я доложу лично королю.
— Слушай меня ты, — улыбается Влад. — Слушай и запоминай. Мне насрать на твоего короля, Гитлера, президента пока ещё соединённых штатов, императора Японии и всех остальных. И на тебя, урод, мне тоже насрать. Своим хозяевам, шавка, передай что война теперь идёт по нашим правилам. Мы придём за вами, за всеми. Придём и уничтожим вас, всех до единого. Вы, мрази, мне за каждого погибшего мирного жителя в тройне ответите. За каждого замученного в лагерях, я спрошу в пятикратном размере. А за каждого солдата отравленного газом, я буду уничтожать ваши, мелкобританские города. Мне плевать на совесть, невинных, мораль, человеческие принципы, даже на законы. Теперь я здесь, и я вас всех уничтожу. Короля, и всю его поганую семью, я лично посажу на колья. Жди, тварь, скоро над руинами Лондона, будет развиваться наш флаг. А теперь вон отсюда, мерзость. Ну, а чтобы ты не забыл…
Металл обволакивает всю кисть посла, сжимает. Слышится хруст костей, плач Фишера и вздохи его сопровождающих.
Влад же отряхивает руки, встаёт и выходит.
— Хм-м-м, — хмурится Сталин и поворачивается к Вольфу. — Сделает?
— Сделает, Иосиф Виссарионович, обязательно сделает, — часто кивает Мессинг. — Его мысли и чувства я вам передал. Лжи и обмана там нет.
— Хорошо что он на нашей стороне, — вытирая вспотевший лоб шепчет Берия. — Боюсь предположить…
— Как я и говорил, — поправляет очки Вольф. — Совсем недавно, Владислав собирался воевать со всем миром и с нами в том числе. И как я говорил, письмо всё исправило.
— Молодец Вольф. А теперь идёмте, думаю на сегодня хватит.
Как только
Глава 13
Некоторое время спустя. Влад.
Пребывание в новой или же временной столице заканчивается. Вместе с Быстрицким возвращаемся на фронт. Но не одни, за нами армия. Двадцать тысяч человек, три сотни танков и две сотни самоходок, четыреста орудий и столько же миномётов. Жемчужиной нашей недавно сформированной сто двадцатой ударной армии или негласно «Красные Медведи» — двести реактивных миномётов или по простому «Катюши.» Также, нам выделяют лучшее снабжение. Обещают прикрытие авиации, как штурмовой, так и истребительной. С бомбардировщиками не очень, но в случае чего «бобры» вылетят. Но это в самый крайний случай, потому как бомбовозы будем беречь и держать для нанесения удара арданиумными бомбами по строящейся оборонительной линии. В остальном же…
Поездка выдалась очень удачной. С нужными людьми познакомился и даже отношения наладил. На посла посмотрел. Конечно, за его сломанную, то есть раздробленную кисть небольшой нагоняй всё же выхватил. Но… Это так, смех. Сталин, конечно, личность легендарная, но если выключу дурака и начну разговаривать серьёзно, мне не ровня. И тут странность. Я просто не хочу выключать дурака. Совсем… Мне на самом деле не хочется править. Вообще не хочется, совсем. Но хочется помогать, советовать, спорить, проталкивать идеи и воевать. А правит… Сталин пусть и правит, он умный, у него Вольф с Лаврентием, трубка и стильные усы.
Нда… Кажется, я просто сдулся. Потому что раньше, как только я попал в тот мир, я сразу решил что стану… Пусть Костян за меня отдувается. Он теперь Тёмный Император, с ним Эрик, жёны, амбиции у него заоблачные, мировое господство это не это… А я? А я в тени. Стану этаким серым кардиналом, невидимым советником.
А почему? То что я просрал Империю сказывается или из меня это убрали? Или… Вернётся Серафина, попрошу разобраться с тем что в моей черепушке творится. Потому что раньше я за собой такого не замечал. Никогда не искал себе оправдания, вины не чувствовал и уж тем более не метался как девка мужа себе выбирающая.
Поживём увидим как говорится. Пока ждём когда Серафина с Белкой размотают флот и идём в наступление.
Вечер. Кабинет. Сталин.
Заперев двери, Иосиф Виссарионович садится за стол, вытаскивает из ящика свечу, поджигает фитиль и сосредоточенно смотрит на тень от висящего на стуле кителя. Тень быстро меняется, превращается в сотканный из тьмы человеческий, явно женский силуэт. На лице силуэта вспыхивают круглые белые глаза, полный белых острых зубов рот открывается и растягивается в улыбке. Силуэт садится на стул, закидывает ногу на ногу и сложив руки на груди внимательно смотрит на Сталина. Смотрит прямо в душу, от чего Иосиф Виссарионович непроизвольно поводит плечами, качает головой и тянется к трубке. Хмыкает и просто притягивает её. На столе рвётся сигарета, табак взлетает и сам набивается в трубку. Силуэт встаёт, подносит к пламени свечи палец и как только он загорается улыбаясь ещё шире тянет его Сталину.