Перворожденная
Шрифт:
– Благодарю, – темный маг поклонился, принимая сверток.
Если бы в этот момент он увидел взгляд Мары, решил бы, что постоялому двору не миновать пожара. Обжигающий янтарь радужки скользнул по лицу Финеаса, по злосчастной рубашке и застыл на эльфийке, отмечая и мягкость синих глаз, и точеность фигуры, и грацию каждого жеста. Зрачки суккубы сузились, но воли пылающему внутреннему огню она не дала. Прикрыла веки и промурлыкала вслед магу:
– До встречи, дорогой.
Проснувшись, Финеас
Но черед духовных материй придет позже, сперва тренировка.
Маг не стал полностью одеваться, ограничившись штанами; ноги тоже оставил босыми. Разогревающие упражнения, отжимания, прыжки, отработка ударов, а в качестве нагрузки можно потаскать на себе дубовый стол или вон тот сундук в углу. Он почти закончил, когда створки окна, неплотно прикрытые, распахнулись от толчка ножкой, обутой в элегантный сапожок.
На толстой ветке дерева, подходившей к самому дому, стояла Мара и с интересом следила за магом. С ловкостью куницы перебравшись с ветки в комнату, она уселась на стул, лукаво прищурилась.
– У тебя все такое же завораживающее тело, – проворковала она, наблюдая, как Финеас отжимается, уперев кулаки в дощатый пол.
Маг не отреагировал, руки по-прежнему ритмично опускали и поднимали корпус, лишь каштановая прядь волос выбилась из-под стягивающей ленты и упала на глаза.
– И ты все так же непроходимо серьезен, когда тренируешься. – Суккуба вздохнула, поцокала язычком. – А я все так же не могу устоять, глядя на это.
Финеас оттолкнулся от пола в последний раз, подставил колено и медленно поднялся.
– Мара, зачем ты сюда пришла? – спросил он, развязывая ленту и не глядя на девушку.
– Как это зачем? Поговорить. Ну и, допустим, приятно провести время. Ты ведь еще не забыл, как это делается?
– Мы давно закрыли этот вопрос. Если и впрямь хочешь пойти с нами, не возвращайся к нему.
– Да? – голос суккубы прозвучал с ехидцей. – Что ж ты мне тогда молниеносные письма пишешь, об опасности предупреждаешь? Что тебе до Мары? Сгинула и сгинула, с глаз долой – из сердца вон.
Маг покачал головой – как чувствовал, что это письмецо ему еще аукнется.
– Разве я должен желать тебе смерти, если у меня есть возможность ее предотвратить? Ты не сделала мне ничего плохого. Почти. Когда-то нам было хорошо вместе.
Девушка соскользнула со стула и как-то незаметно оказалась рядом с Финеасом.
– Почему же ты гонишь меня сейчас? – Она прильнула к нему и нежно провела пальчиком по обнаженному животу, стирая соленые капли пота. – Нам было не просто хорошо, нам было очень хорошо, милый. Мы любили друг друга…
Финеас отстранил девушку,
– Мара, наш с тобой пакт о ненападении нельзя считать любовью.
– Но как же…
– Я все сказал еще тогда. Никаких чувств между нами не было, и я не вижу, откуда бы им взяться сейчас. После того что я узнал, вместе мы не будем. Ты можешь присоединиться к походу как товарищ и соратник, но прошлое осталось в прошлом.
Янтарная радужка очей суккубы разломилась напополам, рассеченная багровой чертой.
– Как, – прошипела она. – Как ты мог меня отвергнуть?! Чем моя работа хуже твоей? Ты тоже убиваешь людей!
Пальцы ее скрючились, губы налились алым. Хищница! Роскошная и опасная. Глаза Финеаса потемнели.
– Я убивал их в бою. И нанимался лишь к тем, чьи проблемы казались мне достойными разрешения. Мара, ты же не брезгуешь ничем, берешься за все без разбору. Раньше меня это не останавливало, твои клиенты нечасто бывали безгрешными. Я на многое смотрел сквозь пальцы. Но ты угробила ни в чем не повинного мальчишку, совсем еще сопливого! И сделала это безо всякого заказа. Просто потому, что тебе так захотелось. От скуки. Легко. Безжалостно. А потом наврала, что ничего не знаешь.
– Подумаешь, перестаралась чуток. Я не всегда могу контролировать свою жажду. Что за щепетильность у темного мага!
Финеас промолчал. Того, что он мог ей рассказать, рассказывать было нельзя. Не потому что страшился раскрыть тайну, просто Мара не поняла бы. Угрызения совести посещали ее редко, если посещали вовсе.
Девушка вдруг приникла к его плечу и жарко прошептала на ухо:
– Она тебе нравится, да? Эта эльфиечка. Не отнекивайся, я такие вещи чую. Я видела, как ты на нее вчера смотрел. На меня ты так не смотрел никогда.
Суккуба коснулась губами плеча мага, провела влажную дорожку по его коже. На лице изломом возникла едкая ухмылка.
– Вот только не пара она тебе. Даже не мечтай, милый. Перворожденная, царственная гордячка и носительница пресветлой крови… На что ты рассчитываешь, а, темный маг? Рожденный от ведьмы-беглянки, скитающийся по городам и странам. Забудь о ней, как забывают о снах, неважно, сладких или горьких. Забудь, целее останешься.
Финеас развернулся.
– Тебе пора идти. Если хочешь быть полезной, достань нам хороших лошадей. Послезавтра мы отправляемся.
– Увиливаешь от ответа… Значит, угадала.
– Мара, выйди. Мне нужно переодеться.
Девушка томно прижала руки к сердцу и закатила глаза.
– И что же ты там прячешь от меня, мастер? Чего, по-твоему, я не видела? Я помню каждую…
– Мара, выйди.
– А если откажусь? – Девушка прижалась к стене; на устах ее блуждала дразнящая улыбка, грудь вздымалась от неровного дыхания.
Темный маг отодвинул засов на двери, распахнул ее. Затем взял Мару за плечи и в самом буквальном смысле слова выставил наружу.