Перворожденная
Шрифт:
В верхней комнате башни было сумрачно и сыро. Дождь колотил по серым куполам и залетал в распахнутые настежь створы узкого проема. Зафир сидел в углу в обитом черным бархатом кресле и, не обращая внимания на собирающуюся под окном лужу, чертил сухим пером на столе резкие линии и ломаные знаки. Это помогало ему сосредоточиться.
Итак. Испытание провалилось. Магия эльфов есть магия эльфов, и никому, кроме них, она не подвластна. Если он хочет попробовать еще раз, придется найти какого-нибудь Перворожденного и вложить в него чудом удержанные и сохраненные способности той девчонки.
Отыщется ли такой эльф – неизвестно. На Альтерре их вообще немного. А если нет, остается только ждать Хессанора с его полками. Он приведет с собой безропотную массу людей, готовых умереть по мановению Зафировой руки, и тогда Тибору понадобится гораздо больше жрецов, ибо на черном алтаре день и ночь не будет высыхать кровь. Тысячи жертв нужны для того, чтобы нанести магической сфере сокрушительный удар. Больше, чем тысячи.
Зафир запустил перо в угол, откидываясь на спинку кресла. Вездесущий Хаос, и почему он тогда не договорился с девчонкой? Да, шантажом от нее мало чего можно было добиться, и сбежала бы девица при первой возможности, но вдруг бы сработало? Она так любила своего золотоволосого красавчика…
Что ж, терпеть и копить силы – пока это все, что имело хоть какой-то смысл.
8
– Сударь маг, ах… сударь маг, ну не здесь же! Пощадите бедную Клодетту! Не лишайте ее единственного средства к существованию, дорогой сударь маг!
Мерцающая полоса вспыхнула еще раз и втянулась в кристалл; Финеас набросил на него плотную тряпицу, убирая в сумку.
– Не волнуйтесь, хозяйка, ваш постоялый двор еще… постоит.
– Ах, сударь маг, но это ж страсть что такое. Выглядываю, а тут шум, гром и сияет все, как фейерверки на именинах князевой дочки. Я ведь думаю, пропал мой дом, пропал мой садик! Вы уж не пугайте Клодетту, смилостивьтесь. А ежели вам непременно нужно светопреставление устраивать, так это лучше за городом, где простору поболе.
В общем-то Финеас тоже склонялся к загородному варианту, но не хотелось терять время, таскаясь туда-сюда. Пришлось воспользоваться единственным пригодным для опытов местом. Результатом он был доволен. Защита держалась почти как задумано. Подрихтовать немного, чуть сменить пропорции компонентов, и готово.
– Вы лучше, сударь маг, идите посмотрите лошадок. Там ваша, э-э… спутница их привела.
С обратной стороны здания и впрямь доносилось конское ржание. Финеас последовал за хозяйкой. Животные обнаружились в небольшом стойле при гостинице. Вопреки опасениям, суккуба послушалась мага, не стала поступать назло; крупный бурый мерин и две серые кобылки выглядели здоровыми и выносливыми, сбруя – крепкой, а седла – удобными. Мара стояла тут же, приматывая повод к жерди. Конек рядом с ней слегка тревожился и переступал с ноги на ногу, чуя в девушке нечто опасное, словно здесь, посреди шумного города, на мощеной улице, повеяло вдруг
Девушка дождалась, пока Финеас осмотрит лошадей, и только потом заговорила:
– Ну как? Не подвела тебя глупая бесполезная Мара?
– Хорошие кони. – Маг повернулся к ней. – Спасибо.
– То-то же. Я во многих вещах разбираюсь лучше, чем ты думаешь.
Суккуба мотнула яркой шевелюрой и направилась к выходу.
– Выезжаем завтра, милый? – спросила она, уже переступая порог. – Ты не передумал?
– Завтра.
– Тогда скажу прислуге, чтоб расседлали лошадок и вообще занялись ими.
Финеас кивнул. И испытал облегчение, когда она ушла: общаться с девушкой по-прежнему было трудно, но и прогонять вроде не за что. С самого начала, как только он увидел ее, стоящую под фонарем на темной улочке, маг понял, что придется туго. Сам виноват, разве не знал, что с суккубами шутки плохи? Они ветрены, непредсказуемы, беспринципны, ненасытны… теперь выясняется, что и назойливы. Порой. Интересно, как скоро ей надоест эта игра? Девочка скучает, понимаешь ли. Или взаправду к нему привязалась? Финеас недоверчиво покачал головой. Да нет, не может быть, просто очередная блажь.
– Ты здесь? А я как раз лошадей хотела посмотреть.
В конюшне, наполненной душными запахами лежалого сена и навоза, будто пронесся свежий ветерок. Финеас обернулся. Эльфийка, как всегда, подошла незаметно, даже скрипучая дверь не издала ни звука, впуская ее. Кони сразу потянулись к ней мордами, пофыркивая и тихонько гукая. Исилвен погладила их по бархатистым носам, и они тепло дохнули ей в ладонь.
– Чудесные.
– Да, неплохие. Во всяком случае, это все, что можно было достать за наши деньги.
– Я не об этом, – Исилвен улыбнулась. – Смотри какие.
Девушка потрепала ближайшую кобылку по шее, и та радостно вскинула голову, положив ее на плечо эльфийки.
– Тебе они доверяют, – Финеас тоже не удержался от улыбки.
– Как и я им. Снимем упряжь? Мара сказала, мы выезжаем только завтра.
– Сегодня уже поздно. И мне нужно кое-что доделать.
Вместе с Исилвен Финеас принялся расседлывать лошадей, не дожидаясь, пока Клодетта пришлет своих мальцов.
– Я видела твою новую волшбу, там, во дворе. Это… удивительная магия.
– Да. Хотя, как известно, на всякое заклятье всегда найдется другое, еще более сильное. Защита, конечно, гораздо стабильнее, чем раньше, но все же она не абсолютна.
Исилвен скинула седло на поперечные доски стойла, укрыла кобылу попоной и подбросила сена в кормушку. Финеас видел, что эльфийка покусывает губу и время от времени поглядывает в его сторону, будто не отваживаясь о чем-то спросить. Наконец решилась.
– Финеас, скажи, а эта девушка, Мара… вас что-то связывает?
Маг нахмурился:
– Связывало. Недолго.
Эльфийка опустила глаза, щеки окрасились кармином.
– Прости. Наверное, мне не стоило…
– Это все в прошлом. Сейчас Мара – наш соратник и помощник, не более.
Все еще не поднимая ресниц, Исилвен произнесла:
– Она действительно может помочь?
– Может. Но я не уверен, что тебе понравятся ее методы.
– Я знаю, кто она, чувствую. Трудно осуждать хищника за то, что он родился хищником.
– Она суккуба не по рождению. По собственному выбору.